— Ну, давай я отвезу тебя домой и подожду, а заодно посмотрю твою новую квартиру.
— Ладно, поехали.
После душа ехать никуда не хотелось. Да и ноги гудели. Шутка ли, столько времени стоять и ходить на шпильках. Анна заглянула в холодильник. Он был набит под завязку. “Видимо, мама кого-то присылала”.
— Знаешь, Виталик, я никуда не хочу ехать. Я устала. Если ты голоден, могу разогреть по-быстрому в микроволновке блинчики. Есть с мясом, с грибами, даже с клюквой. Греть?
— А ты будешь?
— А ты сам стесняешься?
— Аня, я обижусь в конце концов, — Виталик отвернулся от нее.
— Обижайся. Но имей в виду: если ты хочешь, чтобы у нас были какие-то отношения, никогда не смей больше разговаривать со мной в таком тоне, как сегодня. Ты понял?
— А какой у меня тон?
— Я спрашиваю: ты понял? — Анна буквально сверлила его взглядом. — Со мной отец так никогда не разговаривает…
Виталик медленно поднялся с дивана и, не оборачиваясь, молча пошел к входной двери. Анна не стала его останавливать, а спокойно пошла в ванную уложить волосы.
Виталик был в бешенстве. Он готов был удушить Анну.
“Подумаешь, тон ей не понравился. Вот сука! Видите ли, с ней даже отец так не разговаривает! Можно подумать, с ним кто-то так разговаривает. Да пошла она. Он ей что, лакей? Может, еще приседать перед ней прикажет? Ужас!”
Он так распалился, что даже не заметил, как спорит с Анной вслух, крича на всю машину. Но минут через пятнадцать, выпустив пар, испугался.
“Черт, что я наделал! А как же все планы?”
Виталик резко затормозил и развернул машину в противоположную сторону. Он ехал к отцу. “Надо что-то придумать”.
Отца дома еще не было. Мама предложила сыну покушать, он отказался и сел за компьютер поиграть.
Часа через два пришел отец, явно не в настроении. Виталик решил отложить разговор, но ничего не вышло.
— Что за дела? — отец подошел к сыну.
— Так, ничего.
— Прямо — таки и ничего, что ты приехал ко мне по ночи? Пошли, пожуем-покалякаем, — он обнял сына за плечи. — Надеюсь, ты никого не убил?
— Ты что?
— Ну и лады, а все остальное — чепуха.
После ужина они отправились в его кабинет. Когда закрылась дверь, Виталик сказал:
— Папа, я поссорился с Анной.
— С ума ты, что ли, поехал?
— Папа, ты не представляешь, какая она стерва! — Виталик вспомнил последний разговор и разозлился с новой силой. — Ей, видите ли, не понравился тон, которым я с ней разговаривал, — и он рассказал, как все было.
— Сын мой, ты — кретин. Такие бабы попадаются одна на миллион, понимаешь?
— Да она мегера! Она говорила со мной как с лакеем! Я ее видеть не могу!
— Ты хоть въезжаешь, сколько бабла у ее отца? Недоумок какой-то! Учишь, учишь — все без толку! — отец не стеснялся в выражениях.
— Да представляю, представляю! — закричал Виталик. — Ты бы видел, какую машинку он подарил ей на день рождения.
— И какую? — заинтересованно спросил отец.
— Кабриолет Мерседес, — медленно выговорил Виталик.
— Хм… Да… И после этого ты мне будешь рассказывать, что поссорился с этим «Клондайком»? И ждешь, что я назову тебя умным. Да я за такие бабки готов быть не только лакеем, но и золотарем!
Виталик сник. Он и сам все прекрасно понимал.
— Что мне делать? Сомневаюсь, что она растает от розочки.
— Ну да, розочкой ее не удивишь. Тут нужен крутой подходец.
— У меня ни одной мысли, — Виталик был очень расстроен.
Отец замолчал. Он анализировал ситуацию.
— Говоришь, очень разозлилась?
Виталик молча кивнул.
— Ах, Мерседес Кабриолет, Кабриолет Мерседес… — отец запел.
— Ты что-то придумал?
— Угу, — довольно ответил отец, — и пусть меня на пики подымут, если она не простит тебя.
Анна уже собиралась ложиться спать, когда услышала за окном непонятные звуки, как будто кто-то настраивал музыкальные инструменты. “Свадьба у кого-то, что ли?” — подумала она. Через пару минут зазвучала песня. Анна не знала, что это была очень известная в свое время песня Юрия Антонова «Не говорите мне „прощай“. Она дослушала ее и подумала, что очень здорово поет кто-то. Но тут её мысли прервал вопль с первого этажа: кто-то крыл отборным матом поющих полуночников. Но брань прервалась так же внезапно, как и началась, ее сменила новая песня. Эту она знала, потому что ее пел Александр Малинин, один из любимейших певцов Анны.
Анна не вытерпела и вышла на балкон, благо, с третьего этажа можно все замечательно рассмотреть. То, что она увидела, ее очень развеселило. Пятеро ребят, виртуозно играющих на гитарах, образовали полукруг, а впереди стоял солист. Анна засмеялась. Водрузи на их головы сомбреро — и вылитый концерт ночных серенад. Она наклонилась пониже и хотела уже спросить, сколько стоит это удовольствие, как увидела Виталика. Он стоял немного в стороне с опущенной головой. Она нахмурилась, потом усмехнулась и, дождавшись когда закончат петь, обратилась к нему:
— Эй, Дон Жуан! Поднимайся. Только хор сводный распусти, а то всю округу распугаете.
— Иду, любимая, — Виталик поднял голову.
Анна не услышала звонка будильника и проспала. Вскочив в девять утра, она растолкала Виталика и сказала, что на сборы двадцать минут. Виталик нехотя поднялся, вышел на кухню. Убедившись, что кофе не готов, уныло поплелся в ванную.
В половине десятого Анна уже была в редакции и забирала у Кати свои «корочки».
— Виталя, ты меня еще в одно место отвези, а потом уже к себе, ладно? Надеюсь, отец не будет тебя ругать за то, что ты опоздал?
— Я ему перезвонил, пока ты была в редакции. Все в порядке. Не переживай. Лучше скажи, когда за тобой заехать?
