Говоря это, он протянул свою визитку.
— Звоните в любое время дня и ночи.
Александр Леонидович взял карточку.
— И еще одна просьба. Скорее всего, моя дочь будет здесь очень часто. Позаботьтесь о том, чтобы она ни от кого не услышала той информации, что вы сказали нам.
— Понимаю, — доктор кивнул. — На этот счет не переживайте.
— Она ждет ребенка. Пусть думает, что все будет хорошо.
— Вы правы, пусть думает.
Анна проснулась в четыре дня. За окном были сумерки, хлопьями шел снег. Ни отца, ни Полины Викторовны не было. Анна встала и включила свет. В комнату заглянула домработница и поинтересовалась, не хочет ли Анна перекусить. Та махнула рукой. Домработница понимающе кивнула, потом как-то странно посмотрела на девушку и, прикрыв рот рукой, скрылась за дверью. Анна опять уселась на диван, на котором спала и замерла в неподвижной позе. “Если бы он умер, я бы уже знала, — быстро подумала она. — Значит, еще жив”. Больше не интересовало ничего.
В пять вернулся отец. Анна выбежала ему навстречу.
— Где ты был?
— В больнице.
— Почему без меня?
— Ты спала, Анечка. Не сердись.
— Как он, папа? — девушка всматривалась в лицо отца, пытаясь заметить его выражение.
— Состояние тяжелое, но стабильное. Он поправится.
Анна, плача, бросилась к нему. Александр Станиславович обнял дочь, стал гладить по волосам.
— Не волнуйся. Все будет хорошо. Как ты себя чувствуешь?
— Да нормально. При чем тут я? Ты что, не понимаешь, я без Андрея не смогу.
— Анечка, ты думай о том, что у тебя будет ребенок. Мой внук. Тебе нельзя нервничать, — Александр Станиславович был расстроен не меньше дочери. А что он мог? Если ничего не поможет, за какие деньги он купит другого Андрея? Ему стало страшно.
— Успокойся, милая. А то что я скажу зятю, когда он поправится? Ему нужны здоровая жена и здоровый ребенок. Все устроится. Ты ела что-нибудь?
— Нет, я не хочу.
— Маленькая ты моя. Нельзя так. Ну, хоть немножко. Ладно?
— Ладно, папочка.
— Ну и умница. Я сейчас в ванную, потом поужинаем.
Белый кафель резанул по глазам. Александр Станиславович посмотрел на себя в зеркало. Как бы он сейчас зарыдал, завыл, заорал!
“Господи, почему это произошло в моей семье, с моей дочерью? Не дай бог, что с Анной случится, если Андрей не выживет. Что тогда?”
Он открыл воду, набрал в ладони, плеснул себе в лицо. Снял пиджак, бросил на пол. Нервно стал стаскивать галстук.
“Бедная девочка”.
Зажмурил глаза: “Как же я сразу-то не понял. Анечка… Силы небесные, она же поседела вся с того времени, что я ее видел последний раз. За что? Почему все на ее долю?”
— Папа, — Анна постучала в ванную.
Александр Станиславович вздрогнул. Закрыл воду, посмотрел еще раз на свое отражение. Надо собраться. Промокнул лицо полотенцем и вышел.
— Что случилось, Анечка?
— К нам пришли из милиции. Двое мужчин. Охрана спрашивает, можно ли пропустить?
— Из милиции? А кто их звал?
Анна пожала плечами.
— Ладно, скажи, пусть пройдут.
— Видите ли, в чем дело, — отпивая маленькими глоточками дымящийся кофе, сказал один из мужчин, который представился Леонидом Владимировичем, — ваши показания, Анна Александровна, не подтверждаются.
— В смысле? — не поняла Анна.
— Человек, которого вы опознали как совершившего наезд, имеет твердое алиби.
— Но я не могла ошибиться. Я клянусь. Это был он, на своей машине. Папа, да что же это такое? — Анна с возмущением посмотрела на отца.
— Леонид Владимирович, имейте в виду. Если я узнаю, что отец Виталика, чтобы замять это дело, дал вам деньги, а я это узнаю, будьте уверены, у вас, мягко говоря, будут неприятности.
— Если бы мы это дело хотели замять, — с обидой в голосе сказал тот, — поверьте, я бы к вам не пришел. Совершено преступление, в результате которого погибло два человека и один в тяжелом состоянии. Это вам не пьяные разборки с мордобоем. Так что не надо спешить с выводами.
— Но это невозможно! Этого не может быть. Это был Виталик! Это он! — Анну начало трясти.
— Но это факт. Знаете, что сказал этот Виталик?
— Что он может сказать? — с вызовом спросила Анна.
— Сказал, что вы какое-то время с ним встречались. Сказал, что любили его очень, а он вас бросил. Вот вы ему и мстите.
— Что? — девушка задохнулась от возмущения.
— Это абсурд, — сказал Александр Станиславович. — Все было как раз наоборот. Я даже скажу больше. Они действительно были вместе. Но Анна от него ушла. И именно Виталик угрожал моей дочери. В результате я был вынужден принять меры безопасности. Те двое погибших были охранниками. А еще я имел удовольствие общаться с его отцом. Я просил его поговорить с сыном, чтобы он оставил мою дочь в покое. Так было на самом деле.
— По большому счету это не имеет значения. Мы не сдвинулись за день с мертвой точки. Вот что важно. На Виталика вашего у нас ничего нет. Ни единой зацепки. Может, у вас есть еще какие версии? — обратился он к девушке.
— Это был он. Я не слепая и не сумасшедшая.
— Если это ваш окончательный ответ, то дело, судя по всему, — глухарь, — сухо сказал Леонид Владимирович.
— То есть, вы что, прекратите поиск? — изумился Александр Станиславович.
— Да нет. Работа будет проводиться. А вот каков будет результат, я не знаю.
После ухода милиции Анна была как в тумане.
— Я не понимаю, что происходит. Папа, ты мне хоть веришь? — Анна испуганно посмотрела на отца.
— Верю, дочка. Иначе зачем бы Виталик лгал. Я узнаю правду. Не переживай. Идем ужинать.
— Я хочу к Андрею.
— Поедешь. Поешь и поедешь. Я сам тебя отвезу.
Андрею было спокойно и легко, как никогда в жизни. Его охватили необыкновенная нега и блаженство. Он не понимал, где он. Но его это не пугало. Он попытался вспомнить, что было до того, как он попал сюда. Но воспоминания были смутными, непонятными. “Если не вспоминается, значит, ничего хорошего не было ”. Андрея окутывал плотный зеленый туман. Он провел рукой, туман в испуге расступился, медленно меняя цвет на голубой. Он присел, решил пощупать, на чем стоит. Какой-то мох. А может, ковер? Интересно, откуда свет? Поднял голову вверх. Ничего, сплошной туман. Мягкий, убаюкивающий. Послышалась музыка. Кажется, играла флейта. А откуда он знает, что такое флейта? И что это за слово такое — «флейта». Стайка мошкары, заблудившись в тумане, неожиданно выпорхнула перед
