— И уже две недели не показывается дома. Хотел завербоваться воевать в Сербию.
— Это зря. Хуже. Сколько ему лет? Это может осложнить. Идиоты на Западе могут поднять вой.
Черт. Деструктивная деталь… Сын президента воюет против НАТО. А вам надо будет сделать заявление о возможности России вступить в НАТО. Куда же вы смотрели!!! А вдруг он погибнет? Это был бы другой поворот… Нет-нет, не дай Бог! Вы неправильно меня поняли, Петр Ильич!
Березовский вскочил, пробежался по каюте, остановился напротив Колчака. Посмотрел испытующе.
— В прошлом — командир ударного авианосца, — сказал Колчак. — И имею родственников за границей. Семья живет на Украине. — Подумал. — Может, и сам туда перееду.
— Так. Это решается. Например: авианосец утопим, семью перевезем. Согласны? — он увлекся вариантом и развил: — Авианосец спишем на происки самостийных национал-радикалов из Руха, семью проведем как беженцев: армия наша, патриоты наши, русскоязычные наши, беженцы наши… все проголосуют за нас! За авианосец долг привесим на Украину — энергетики тоже будут наши. Так. Ну?
— Моя фамилия Колчак, — сказал Николай Павлович Кол чин.
— Черт! Нет, вот черт. Хорошо что не Троцкий. Так: делаем телефильм, выпускаем книгу, ставим памятник, — патриоты наши, монархисты наши… нет, коммунистический электорат нас не поймет… пенсионеры тоже… военные отставники, КГБ… Ну что ж вы, Николай Павлович, честное слово, а, — огорчился Березовский. — А фамилию сменить не хотите?
— Только на водку, — старой шуткой грубовато ответил Колчак.
— Алло! Я. Что? Пошел на хуй, больше не звони, все, обнимаю. О чем я? Извините. Да. Я вас понимаю. Морские, офицеры, белая кость, завидую. Пострелять — пожалуйста, планов — громадье, мужества и решимости, как говорится, не занимать, а в говно пусть лезут другие. Например, я. Революцию, значит, задумывают романтики, делают фанатики, а используют плоды подлецы. Так. Но надо срочно нейтрализовать тошноту от этих плодов. Вы поймите: схема-то построена правильная! Список экипажа не позволите взглянуть?
— Что вас интересует? — вежливо поморщился Ольховский. — Я так вам скажу.
— Меня еще одна вещь интересует, — невпопад вставился Колчак. — С вашей точки зрения, Борис Абрамович, по вашей логике — как вы можете объяснить отсутствие наших разрывов в Кремле? Боеприпасы проверены — пригодные.
— Ха! Смотрите на них — у них пригодные боеприпасы! — пустил вдруг одесским говорком Березовский. — Тут и объяснять нечего. Вы «Сталкера» читали — в смысле «Пикник на обочине»? Кремль — это зона, вы понимаете: зо-на? Миллиарды долларов исчезают без следа. Полки исчезают, танкеры с нефтью. Тоже мне, загадка Бермудского треугольника. А вы с какими-то паршивыми снарядами. Потому что политически мыслить надо, экономически… а не баллистически.
23
Замполит наслаждался жизнью — или, что то же самое, бездельничал. Разнообразя формы безделья, иногда он принимался ковырять в носу, с удовольствием глядя в иллюминатор. На берегу толстые, хорошо одетые люди выковыривали кирками не то траншею под теплоцентраль, не то окоп. За ними надзирал худой и плохо одетый человек с красной лентой на шапке и винтовкой на плече. Воздав должное кипению столичной жизни, замполит возвращался взором и мыслью к дежурной теме. Тема была озаглавлена в разворот конторской книги: «Моральное состояние экипажа и работа по его повышению». Он раскрашивал виньетки букв фломастерами из семицветного набора. После особенно живописной загогулины он втягивал глоток очень сладкого черного кофе, сдобренного спиртом, и прижмуривался. Как человек, понимающий смак службы, вызов к командиру он воспринял благодушно.
Командир и старпом со знаменитым олигархом по центру сидели за столом как экзаменационная комиссия или трибунальская тройка.
— Алло! Я. Могу. Перезвони через час, нет, через два. Все, обнимаю, — сказал председательствующий. — Здравствуйте, подполковник, садитесь ближе. Что? Да, извините, капитан второго ранга. Так. Значит, работник, в смысле офицер, вы исправный, нареканий по службе нет.
— Позвольте мне, — рубанул воздух ладонью Ольховский. — Слушай внимательно и пока молчи. Принято решение аттестовать тебя в президенты. Кандидатура обсуждена и согласована. Дела сдашь потом, не к спеху.
— В президенты чего? — удивился замполит.
— России! — сурово сказал Колчак. — А ты думал?
Замполит хлопнул глазами и переждал головокружение. Под ложечкой у него задрожало. Сквозь виски, с обратной стороны глаз, трассером пролетела телеграмма: «Не может быть тчк». И вдогонку: «я сплю тчк», «крыша поехала вскл», «у них крыши поехали вскл», «убьют мнгтч», «пиздец мнгтч», «а хули впрс», «вот это да тчк» и замыкающей, большими буквами: «вот это карьера три вскл». Через паузу прошла последняя депеша: «мама тчк». Он встал на занемевших ногах (в венах побежали нарзанные иголочки), кашлянул и одернул тужурку.
— Когда? — нетвердо каркнул он.
Опомнился, опал, скис:
— Уф-ф-ф-ф… Что вы. Куда. Не могу. Вы даете. Ё-моё.
— Почему?
— Не справлюсь.
— С чем?
— Вообще не справлюсь.
— Почему?
— По уровню. Не дорос. Не дошел еще по лестнице.
— Этот аргумент поберегите для виселицы, — посоветовал Березовский.
— Тебя, тля, не спрашивают, — ласково сказал Колчак. — Тебя ставят на место, где ты нужен.
— Кому?
— Кому надо, тому и нужен. — Колчак покосился на Березовского. — Считай, что всем. Поход на картошке проволынил? Концертом на День флота решил отделаться? Пора впрягаться по-настоящему. Лямку тащить. Чтоб служба медом не казалась. Хватит отчеты раскрашивать.
— А… политуправление флота? — спросил замполит.
— Согласовано, — быстро ответил Березовский.
— Н-ну?! — рявкнул Колчак.
— Коля, не волнуйтесь, дайте мне, — сказал Ольховский. — Володя, стране нужен молодой энергичный президент. Если это будет старший офицер с «Авроры», — ты представляешь, сколько симпатий, сколько доверия это вызовет? Нас, слава Богу, все знают, и заслуги наши все знают. Причем — не карьерист, не новый Пиночет, не командир корабля, который затеял военный переворот, а нормальный, скромный капитан второго ранга. Службист, исполнительный, образованный, интеллигентный (последнее слово он произнес так, будто гладил замполита по голове). Это будет твой лучший вклад в наше общее дело.
— А иначе зачем мы все это затеяли? — сказал Колчак. — Конец — делу венец. Свой человек в Гаване. В смысле в Кремле. Есть власть — есть все. Сделаем как надо.
— Происхождение? — спросил Березовский.
— Из крестьян, — отрапортовал замполит. — Сын сельского юриста.
— Это как?.. — удивился Березовский.
— Ну, отец много лет был в колхозе, но еще — заседателем народного суда.
— Отлично! Отлично. То, что надо. Из крестьян — аграрии и деревня наши. Сын юриста — ЛДПР тоже должна поддержать. Молодец!
— Вообще-то когда я родился, они уже в Ленинград переехали, — виновато сообщил замполит. —
