там тебя ждет? Она побледнела.
Питер упрямо повторил:
— Не понимаю, что ты можешь предпринять.
— Я могу пойти в полицию, — сказала Томазина.
Глава 3
А неделю спустя детектив-инспектор Эбботт пил чай у мисс Мод Силвер, к которой относился с нежностью племянника и с уважением, которым обычно не балуют незамужних тетушек. Мисс Силвер, безусловно, была старой девой, и данный статус вполне ее устраивал. При всем своем великодушии к влюбленным парочкам и почтении к святым материнским обязанностям, она никогда не жалела о своем независимом положении. Теткой Фрэнку Эбботту она не была, но дружеские узы, их связывавшие, не уступали крепостью узам кровным. Ее странности, ее чопорный вид, трогательная челка, стоптанные шлепанцы, цитаты из лорда Теннисона, мелькание спиц в умелых ручках, моральные максимы и викторианская неколебимость принципов постоянно подпитывали его непочтительную смешливость. Но при всем при том он испытывал к ней горячую симпатию, восхищение и уважение, которые редко выражал, но которые всегда были неизменны. С первого знакомства и по сей день все эти чувства неуклонно нарастали, как он однажды признался, сделав это с удовольствием и с тонким расчетом на дальнейшее сотрудничество.
Он отдал дань сандвичам трех видов, булочкам и слоеному пирожному, испеченному Эммой Медоуз в его честь. Обычные посетители булочек и сандвичей не удостаивались, тем более душистого меда из деревни, привезенного миссис Рэндал Марч, но для мистера Фрэнка Эмма всегда де лала исключение. Не то чтобы она считала службу в полиции подходящим для джентльмена занятием, и уж тем более она не считала таковым работу частного сыщика — для леди. Но последние годы приучили ее к множеству социальных перемен: теперь чего только не бывает!
Надо сказать, молодой человек, в третий раз протянув ее пустую чашку, меньше всего походил на полицейского. Весь от гладко зачесанных, блестящих волос до хороших туфель, начищенных до такого же блеска, он являл собой образец элегантности. Костюм, платок, носки, галстук — на всем лежала печать элитарности. Изящная высокая фигура, бледный цвет лица, длинноватый нос, прозрачные голубые глаза придавали ему особый шарм изысканности. Рука, протянувшая чашку за очередной порцией чая, была прекрасной формы, как и сухощавые узкие ступни, обутые в блестящие туфли.
Разговор за чаем шел оживленный, гость с изяществом и ловкостью менял темы. Оказывается, преступления продолжают совершаться, а преступники продолжают ускользать. На рынке орудуют очень ловкие мошенники. Недавно кто-то подвозил богатея из тех, что едят с золотой тарелки, и тот словно растворился в воздухе. В настоящий момент Фрэнк был удручен нападением на банк.
— Таких банков развелось теперь слишком много, вот в чем проблема. Малые отростки в лондонской густой кроне. В богом забытой деревне, которой никогда не стать городом. В сущности, ее имел в виду Теннисон, когда сказал: «Туда вступаю неохотно, где речка встретилась с ручьем».
Любовь мисс Силвер к викторианской поэзии была общеизвестна, так что это был дерзкий вызов. Она снисходительно его приняла:
— Ты, конечно, знаешь, что это стихотворение совсем о другом, оно о девичестве, а написал его Лонгфелло.
Он взял сандвич.
— Жаль, такая хорошая цитата! Как бы то ни было, в местечке Эндерби-Грин управляющего банком схватили и убили беднягу вчера перед самым закрытием. Молодой клерк схлопотал пулю в плечо и, по счастью, остался жив. В этот день у них скопилась большая сумма — работали все магазины, — и этот тип прихватил полторы тысячи фунтов. Теперь все интересуются, куда смотрит полиция. Веселенькое дельце! Я думал, вы уже знаете из газет.
Мисс Силвер подняла голову.
— Никто его не видел? Не слышал выстрелов?
— На улице работал отбойный молоток, так что они бы не заметили и автоматную очередь, не то что пару выстрелов из пистолета! Описание, данное клерком, подходит к тысячам людей. Он заметил рыжие волосы, а с такими никто не пойдет стрелять, это явно маскировка. Однако парнишка сделал-таки одну полезную вещь. Перед самым ограблением он чертил надпись красными чернилами и ухитрился испачкать ими несколько банкнот, когда передавал их грабителю. Говорит, тот ничего не заметил.
— Клерк поправится?
— О да. Управляющий же был застрелен мастерски, у него не было шансов. Кто-то видел, как отъехала машина, и описал ее. Конечно, оказалась угнанной. При первой возможности ее бросили, мы нашли ее в полумиле от банка. Таких случаев стало в последнее время многовато, и граждане все чаще спрашивают, за что полиции платят деньги. Может, скоро увидите меня с шарманкой на улице, буду стоять и собирать медяки в шляпу. А может, устрою шоу с исчезновением. «Пропал известный детектив- инспектор! Потеря памяти или убийство?» Отличные будут заголовки! А потом я вернусь и стану продавать в воскресные газеты историю своей жизни. «Пустой мир. Ощущения того, кто лишился памяти». Заманчивая перспектива!
Мисс Силвер улыбнулась.
— Мой дорогой Фрэнк, ты несешь несусветную чушь.
Он взял еще один сандвич и сказал:
— Интересно, сколько людей на самом деле теряется — из тех, о ком заявляют в Скотленд-Ярд. Сколько мужей и жен, отцов и матерей, братьев и сестер, кузин и тетушек?
Мисс Силвер подлила себе чаю и уклончиво сказала:
— Я думаю, есть статистика.
— Я не это имел в виду. Я имел в виду, сколько из них пропали потому, что дошли до точки и не могли больше терпеть? Того, что муж приходит домой пьяный и меняет любовниц. Или жена достала своими придирками, и муж решается сбежать, опасаясь, что не выдержит и убьет ее. Парень или девушка больше не могут выносить, что родители постоянно допрашивают: «Где был, что делал, с кем встречался?» Рутинная работа — в магазине, конторе, на фабрике — доводит людей до ручки, они готовы все вокруг крушить, и пока этого не произошло, они предпочитают сбегать. Статистика дает факты: потерялся, украл, заблудился — так сказать, считает поголовье. Она ничего не говорит о причинах, скрывающихся за фактом.
Мисс Силвер осторожно покашляла.
— Потеря памяти, на которую часто ссылаются в качестве оправдания, не так уж невозможна. Я не сомневаюсь, что такие случаи бывают и, боюсь, причиняют много страданий — шок от внезапного исчезновения, длительное напряжение, жестокая боль разлуки, так прекрасно выраженная в знаменитых строках лорда Теннисона: «Прикосновение исчезнувшей руки и голос милый, все еще живой!» Но на амнезию, безусловно, проще всего сослаться, если найденный человек хочет нежелательных последствий своего внезапного исчезновения. И в отношениях на работе, и дома…
Фрэнк засмеялся.
— Помните случай, о котором писали несколько лет назад? В городке по соседству с гарнизоном пропала молодая женщина. У нее были отец, мачеха, обычный круг друзей, но никто не всполошился. Они с мачехой ссорились, и никого не удивило, что она сама решила уехать из дому, устроиться на работу и жить самостоятельно. Однако год спустя, — он потянулся за очередным сандвичем, — год спустя один солдат из этого гарнизона, переведенный в центральное графство, признался, что в припадке ревности убил эту девушку, а труп закопал на песчаном пустыре. Он упомянул сосны и кусты дрока. Поскольку вокруг было полно пустырей, сосен и дрока, пришлось привезти убийцу, чтобы он указал место. Полицейские исходили с ним не десятки миль, иногда он останавливался передохнуть, наблюдал, как они копают яму за ямой и каждый раз не находят трупа; на это он говорил, что место было очень похожее, и вел к следующему. Так
