ушел. Я стояла у окна и читало письмо. Вначале говорилось о жаре. Потом я перевернула страницу. У твоей кузины очень разборчивый почерк. Она писала: «Сисели Эбботт можно посочувствовать. Я знаю, как ты к ним относишься. Твое „она просто смуглая худышка“ не слишком обнадеживает: я слышала, что она довольно мила. Одна из сестер Джералда, толстая Мэри, училась с ней в школе. От нее я и узнала, что леди Эвелин Эбботт завещала Сисели все свое состояние. Теперь богатых наследниц не так уж много, а к ее внешности ты привыкнешь. Мэри уверяет, что ее не назовешь дурнушкой».
На лице Гранта Хатауэя отразилось изумление — несомненно, он вспомнил этот отрывок. Его терзали ужас и одновременно желание засмеяться.
— О, Сисели! — воскликнул он.
Сисели сжата губы в тонкую алую линию.
— Бедняжка моя, как мне жаль! Это было не то письмо.
— Вот как? А по-моему, оно пришлось кстати.
— Дорогая, ты не посмотрела на дату?
— Нет.
— Письмо у тебя?
Она вспыхнула.
— Разумеется, нет! Ты думаешь, я могла сохранить его? Я разорвала его в клочки и сожгла их.
Он со смехом объяснил:
— Вот к чему приводят вспышки гнева, Сисели! Если бы ты взглянула на дату, ты поняла бы, что письмо написано год назад, в январе.
Сисели метнула в него недоверчивый взгляд.
— В январе? Но ведь твоя кузина писала про страшную жару!
— Конечно, ведь она живет в Южной Африке. Неужели тебя ничему не научили в школе?
Сисели стыдливо потупилась.
— Вот так-то, детка. А теперь послушай меня. Приехав сюда, я написал Фил, что не представляю себе, как оплатить расходы на похороны, а тем более — на какие средства содержать поместье. В ответ она предложила мне жениться на богатой наследнице, уверяя, что таких полным-полно. И предложила тебя, соседку, школьную подругу Мэри, сестры Джералда — что может быть лучше? Я ответил на письмо после того, как познакомился с тобой на том кошмарном чаепитии в присутствии миссис Боуз. Тебя затащили туда силой. Ты дулась и молчала.
Сисели вскинула голову.
— Я злилась на маму — она не разрешила мне надеть только что купленную шляпку. Разгорелась бурная ссора. Шляпку я купила сама, мне не хотелось всю жизнь подчиняться маме.
— Бедная Моника!
— А меня ты не жалеешь?
— Ладно, бедная Сисели. Скажем так: ты выглядела неважно, как любой человек, когда он чем-то раздражен. В тот вечер я написал Фил и объяснил, что ты — смуглая худышка, которая все время молчит, и в ответ она прислала мне то самое роковое письмо.
— А потом? — выпалила Сисели, понимая, как много зависит от его ответа.
— А потом, детка, я влюбился в тебя.
Он поднялся, подошел к ней и взял ее за руки.
— Сисели, посмотри на меня. Это очень важно. Если ты мне не веришь, мы расстанемся. Но подумай хорошенько. Вспомни обо всем, что у нас было!
Он притянул ее к себе.
— Да, я влюбился в тебя. Буду откровенен: если бы у тебя не было ни гроша, я наступил бы на горло своим чувствам — я просто не мог позволить себе жениться на девушке без средств. Мне следовало быть предусмотрительным. Я старался выкрутиться, оплатил похоронные расходы, продав часть старых украшений, пролежавших в банке сорок лет. Когда в деревне появилась полиция, я надеялся только на то, что об этом факте никто не узнает.
Сисели вздохнула. Внезапно Грант рассмеялся.
— Но против меня и без того нашлось немало улик, верно? А теперь мы снова в тихой гавани, Сисели. Мы живы нам ничто не угрожает, кроме давней ссоры. Если бы старик Лэм помедлил или мы вообще не заехали бы сюда, что было бы с нами? Подумай. Какая удача и вместе с тем… — минуту он подыскивал слово и заключил: — Трагедия. Ведь тебя могли убить, меня — посадить в тюрьму, а в вечерних газетах появились бы статьи под заголовками «Виновник трех убийств арестован».
Ее ладони похолодели, лицо стало белым.
— Не смей!
— Только подумай об этом. А теперь посмотри на меня. Ты веришь, что я тебя люблю? Отвечай честно, Сисели!
Она устремила на него серьезный взгляд и наконец ответила:
— Да.
— А ты любишь меня?
Она повторила тот же ответ.
Грант обнял ее — как в ту минуту, когда подбежал к двери кабинета.
— Сисели, сколько же времени мы потеряли зря!
Глава 39
Мисс Силвер готовилась к отъезду. Старший инспектор Лэм нанес ей визит и мимоходом отметил, что в Лондоне они живут почти рядом, а встретились именно здесь, в провинции.
Мисс Силвер кашлянула, улыбнулась и принялась расспрашивать о его семье.
— Надеюсь, миссис Лэм здорова?.. Рада слышать. Помнится, ее мучал кашель. Но теперь все прошло?
— Да, спасибо.
— А ваши дочери? Мне известно, что Лили счастлива в браке. У нее мальчик, не так ли? Кажется, ему семь месяцев от роду.
Лэм сразу отказался от официального тона. Своих дочерей он обожал.
— Почти восемь, но с виду можно подумать, что ему уже годик. Лил говорит, что он вылитый я.
— Какая прелесть! А Вайолет?
— На пасху выходит замуж. Ее жених — славный малый, служит в агентстве недвижимости. Осталось только найти жилье. Молодым незачем жить вместе с родителями, хотя моя жена была бы рада.
Мисс Силвер поспешила согласиться с Лэмом.
— Вы совершенно правы: молодые люди должны быть независимыми. А Миртл? Она помолвлена?
Лэм усмехнулся. Миртл была самой младшей и любимой из его дочерей. Он не желал расставаться с ней, но и не хотел мешать ее счастью. Неожиданно он обнаружил, что изливает мисс Силвер душу.
— Она была помолвлена, но вдруг заявила, что не желает выходить замуж. Она всегда была своевольна. Жена ее не понимает и твердит, что замуж выходить необходимо, чтобы иметь семью. Она говорит, что я балую Миртл.
Мисс Силвер улыбнулась.
— Это правда, инспектор?
Подумав, он согласился:
— Пожалуй, да. Но она еще совсем ребенок. — Сказав это, Лэм поднялся. — Я рад, что супруги Хатауэй помирились. Слишком уж много пар сейчас разводится, притом из-за пустяков. Забавно: люди изо всех сил строят карьеру, но не желают прилагать никаких стараний, чтобы упрочить свой брак. Ну, мне
