— Да. В то утро она заходила в церковную пристройку. Эдвард Рэндом сказал, что, увидев ее, он сразу поспешил уйти.
— Зачем ей понадобилось сваливать убийство на него? А она попыталась это сделать, вы же знаете.
— Он был удобным козлом отпущения. В деревне много судачили о его долгом отсутствии, а ей было совсем невыгодно, чтобы подозрение пало на Арнольда Рэндома. Хотя прямо она и не обвиняла Эдварда Рэндома, это делала за нее мисс Ора.
— Так, по-вашему, она была с ней в сговоре?! — воскликнул Фрэнк.
— Ну что ты… Она просто глупая женщина, которая любит посплетничать и к тому же лишена чувства ответственности.
Фрэнк странно посмотрел на нее.
— Если бы вы рассказали мне это дня два назад, даже вчера, то я, разумеется, выслушал бы вас с предельным почтением, но ни за что не поверил бы. Но вы абсолютно правы, по крайней мере, в отношении Арнольда. Он сделал заявление. Все происходило именно так, как вы предполагаете. Уильям Джексон действительно пришел в церковь и недвусмысленно намекнул на то, что он скрыл завещание. Конечно, он говорит, что не знал о его существовании до тех пор, пока Сьюзен Вейн не наткнулась на него, разбирая книги в библиотеке. Вся эта история шита белыми нитками, но и он, и Эдвард Рэндом настаивают на ней, а поскольку Эдвард — единственный наследник и завещание уже у семейного поверенного, то наше дело сторона. Арнольд заявил, что Милдред Блейк пришла к нему после смерти Джексона, он согласился заплатить ей то, что она требовала. После смерти Клариссы Дин она пришла опять. Так что вы кругом правы, но я так и не понял, как вы обо всем догадались. Знаете, шеф подозревает, что вы занимаетесь магией, во всяком случае, белой. Он не удивится, если вы вылетите из окна на метле. Если вы не хотите, чтобы я тоже записал вас в ведьмы, скажите, что внушило вам такую уверенность относительно мисс Блейк, что вы даже предприняли рискованный розыгрыш прошлой ночью, чего я ни в коем случае не должен был позволять вам.
В продолжение всего разговора мисс Силвер не переставала вязать, но сейчас она опустила на колени спицы с маленькой розовой распашонкой и положила на нее руки.
— Я заметила одну незначительную деталь, — сказала она, — но она убедила меня. Вчера утром я зашла к мисс Оре Блейк. Она распорядилась, чтобы принесли чай. Чай подала мисс Милдред. Пока она расставляла чашки, я успела рассмотреть ее юбку. Это была не та юбка, в которой она была накануне, когда мы заходили к ним на чай с миссис Болл. Цвет был тот же темно-серый, но материал другой. Я заметила, что юбка недавно промокла. Ткань сморщилась, на ней были следы глины. Их пытались счистить, но это не так-то легко. Из-за абсолютного безразличия к своему внешнему виду мисс Милдред поленилась довести дело до конца. Она считала, что никто в деревне даже не заметит, что на ее одежде появилось несколько новых пятен. Хотя я человек приезжий, я тоже могла их не заметить, но заметила и сразу же подумала, что мисс Милдред запачкала и намочила юбку на глинистом берегу протоки. После этого все стало на свои места. Я поняла, что она вполне способна совершить убийство. Когда я назвала ее имя Анни, бедняжка очень растерялась. Она ничего не сказала, просто задрожала от страха.
— Но теперь-то скажет?
— Как только она услышала, что Милдред Блейк арестована, она залилась слезами и все мне рассказала. К тому, что она уже говорила, добавилось немногое, но это немногое очень важно. Как ты помнишь, она стояла на другой стороне протоки, поджидая мужа. Ночь была темная, пасмурная, но иногда проглядывала луна. После того как Эдвард Рэндом прошел мимо, он перешел через протоку, пожелал ее мужу доброй ночи и продолжил путь. Затем Уильям Джексон сделал несколько шагов по направлению к протоке. Она слышала звук органа, доносившийся из церкви. Он тоже мог слышать его. Она говорит, он повернулся, подбежал к воротам и скрылся в них. До этого он как-то намекал, что мистер Арнольд не посмеет уволить его, и она очень испугалась, как бы он не сделал чего-нибудь недозволенного законом. Не знаю, что он ей говорил, я просто передаю вам ее слова. Она стояла и ждала его. Часы на церкви пробили, орган умолк. Спустя некоторое время из ворот вышел Уильям. Она говорит, он был очень сердит. Он шел спотыкаясь, что-то бормотал себе под нос и ругался. Он прошел половину пути до протоки, потом повернулся и пошел назад. Но, дойдя до ворот, он передумал. Постоял минуту или две и снова начал спускаться к протоке. В тот момент, когда он был уже у самой воды, из ворот кто-то поспешно вышел. Глаза Анни привыкли к темноте, она ясно различала две фигуры и то, что одна из них — женщина. Но она не узнала ее до тех пор, пока та не окликнула ее мужа: «Уильям! Уильям Джексон!» Тогда она поняла, что это мисс Милдред Блейк. Она говорит, ошибиться было нельзя: у нее у одной такой низкий голос.
— А потом?
— Уильям остановился, она подошла к нему и встала позади. Они начали разговаривать. Говорила мисс Милдред, а Уильям все пожимал плечами. Может быть, она говорила ему о завещании. Думаю, мы так никогда и не узнаем этого, но только вдруг Уильям стал переходить протоку. Анни побоялась, что он ее увидит, развернулась и побежала. Один раз она обернулась и увидела мисс Милдред на первом камне переправы. Как раз выглянула луна, и она совершенно уверена, что мисс Милдред стояла не на берегу. Она разглядела воду, мисс Милдред, стоящую на первом камне, и за два камня от нее — Уильяма. Она говорит, что никогда в жизни так не пугалась, причем сама не знала почему. Она так испугалась, что мчалась во весь дух до самого дома.
Глава 44
— Ты хотела бы жить в усадьбе? — спросил Эдвард Рэндом. Он стоял на коленях возле камина, разжигая огонь кусками газеты.
Сьюзен, сидевшая у окна с книгой на коленях, которую даже не пыталась читать, подумала, что он не заметил ухода Эммелины. Она ответила своим звонким голосом:
— Она ушла кормить кошек.
— Эммелина?
— Разумеется.
Бумага начала разгораться ярким пламенем. Он удовлетворенно посмотрел на него и сказал:
— При чем здесь она? Я спрашивал не у нее. Она в любом случае предпочтет остаться в этом своем оккупированном кошками коттедже. Я спрашивал у тебя.
Он немного отодвинул бумагу, и огонь переместился вместе с ней. Он несколько раз присвистнул и выругался; наконец вся бумага, скомканная между поленьями, разгорелась, поленья задымились и затрещали. Сьюзен уронила книгу и сказала:
— Ну, знаешь ли…
Он сел на корточки, любуясь результатами своего усердия.
— Теперь точно не погаснет. Если бы не забота о кошках, Эммелина никогда не обратила бы внимания, затоплен камин или нет. — Он поднялся и вытер руки. — Я говорю с тобой. Я спросил тебя, хотела бы ты жить в усадьбе?
Сьюзен ответила:
— Это было бы ужасно.
— Почему?
Она нахмурилась и слегка побледнела.
— Тайные завещания, семейные дрязги, огромные комнаты, по которым гуляют сквозняки и где никогда не бывает тепло, вся мебель в чехлах…
Он покачан головой.
— Там нет сквозняков — дядя Джеймс следил за этим. И других завещаний тоже нет, по крайней мере, я надеюсь на это. А по семейным дрязгам мы справили прекрасные и пышные поминки. Ну, что ты об этом скажешь?
Он стоял и смотрел на нее. Она не могла понять, серьезен он или шутит. Если он говорит серьезно,
