Джеймса Лесситера для себя одной. Она что-то задумала — непременно кот выскочит из мешка. Или скорее не кот, а гладенький, шелковый котеночек с невинными глазенками и сметаной на усах. Хотя в теперешнее послевоенное время никто не кладет сметану в мешок или куда-нибудь еще. Рета ничего не сказала, только позволила себе улыбнуться, чтобы дать Катерине понять, что той не удалось ее провести.
Показалось ли ей за легким облачком сигаретного дыма, или на самом деле естественный румянец Катерины Уэлби стал ярче? Та поднялась изящно и без спешки.
— Что ж, приходи, если сможешь, — сказала Катерина. У самой двери она обернулась и спросила: — Карра нет?
— Он с Фэнси уехал в Лентон.
Катерина Уэлби засмеялась.
— Он собирается на ней жениться?
— Я бы не советовала тебе у него спрашивать. Я не спрашиваю.
— Дурак будет, если женится. Она слишком похожа на Марджори. Опять выйдет та же история.
— У тебя нет оснований так говорить.
Катерина послала ей воздушный поцелуй.
— Не советую обращаться со мной свысока, за все эти годы могла бы научиться. Во мне говорит здравый смысл, тебе тоже не мешало бы призвать его и заставить парня отказаться от своих намерений, если не хочешь еще одного краха. Я думаю, это его доконает. Он выяснил, с кем сбежала Марджори?
— Нет.
— Что ж, она избавила всех от массы неприятностей тем, что не выжила. Я имею в виду, раз она вернулась, а он ее принял и нянчился с ней, то он вряд ли смог бы без труда получить развод, так? Единственный пример тактичности с ее стороны, но и он пропадет зря, если парень наступит на те же грабли. Ну пока, увидимся.
Глава 4
Фэнси Белл искоса, из-под ресниц посмотрела сначала на своего хмурого компаньона, а потом с легким вздохом перевела взгляд на более приветливую картину — отражение собственной фигуры и очаровательного личика в зеркале за витриной модистки. Этот алый цвет — просто чудо, но это хит или промашка? Судя по тому, что каждый встречный на нее смотрит, а потом еще и оглядывается, — хит! Они с Карром представляют собой дивный контраст. Он тоже хорош собой, это любой скажет. И конечно, соседство такого мрачного, хмурого типа делает белокурую девушку еще прекраснее. Он всегда был ужасно мил, только все стало бы намного проще, если бы он хоть чуть-чуть улыбался и вообще показывал, что наслаждается ее обществом. Но приходится терпеть…
За декоративным фасадом Фэнси скрывался прочный стержень здравого смысла. Не можешь иметь все сразу, так настройся на то, чего хочешь больше всего! Молодые люди с кучей денег не раз приглашали ее провести с ними уикэнд. Но она не такого сорта девушка, она сразу давала им это понять — без обид отклоняла приглашения, и никто не пытался повторить его еще раз. Девушка, работающая в шоу- бизнесе, — это, конечно, прекрасно, но это не может длиться вечно.
Разумная персона, которая звалась Фрэнсис, советовала Фэнси устроить свою жизнь, а уж она-то знает, чего хочет: приподняться в этом мире, но не настолько, чтобы новые родственники стали тебе завидовать; нужно иметь столько денег, чтобы хватало на собственный маленький домик и, скажем, троих детей, и еще на оплату того, кто будет делать черную работу, потому что нельзя опускаться, руки должны оставаться красивыми. Конечно, многое придется делать самой, особенно когда пойдут дети. Она ничего не имеет против. Фрэнсис все спланировала. Она размышляла о том, какую роль отвести Карру Робертсону в этой игре. У него есть работа, есть немного собственных денег, и Фэнси находила, что его нетрудно полюбить, но Фрэнсис не позволяла ей делать глупости.
Она подергала его за рукав.
— Вот место, где миссис Уэлби делает прическу. Я вернусь через час. Сможешь подойти к этому времени?
Карр безразлично ответил: «Да».
— Хорошо. А потом пойдем пить чай. Пока!
Он смотрел, как она уходит, с забавным чувством облегчения. В его распоряжении целый час, и в этот час от него ничего не потребуется! Не нужно говорить, не нужно заниматься любовью или отказываться заниматься любовью. Подобное чувство испытываешь, когда уходят гости. Ты был рад их принять, наслаждался их обществом, но есть что-то особое в том, когда твой дом снова принадлежит только тебе. Правда, когда Карр оставался один, всегда существовала возможность, что его одиночество будет нарушено неугомонным привидением: он услышит шаги Марджори на лестнице… ее смех и плач… ее убитый голос, повторяющий: «Нет, нет, я не скажу тебе его имя, я не хочу, чтобы ты его убил. Нет, Карр, нет!»
В его мысли ворвался реальный звук. Карр стрельнул глазами, так же нервно нахмурившись, как это делает Рета, и увидел мистера Хоулдернесса, который, как всегда, выглядел благожелательным и щедрым дядюшкой. Самые ранние воспоминания Карра были связаны со щедростью мистера Хоулдернесса, подарившего ему полкроны. Он ничуть не изменился — достойный вид, цветущий цвет лица, добрый взгляд, рокочущий бас — благословенный восемнадцатый век, из которого так и не выбралась его контора, отделанная панелями в георгианском стиле. Его нотариальная контора считалась старомодной, деревенской, где свято блюдут традиции. Мистер Хоулдернесс хлопнул Карра по плечу и спросил, где тот так долго пропадал.
— Рета будет рада, что ты у нее поживешь. Как она? Надеюсь, не слишком много работает? Когда я ее видел, мне показалось, что она перетрудилась. Она сказала, что в саду все делает сама.
— Да, ей приходится выращивать овощи. В доме тоже полно хлопот — миссис Фаллоу приходит только на два часа в неделю. Я считаю, Рета слишком много работает.
— Заботься о ней, мой мальчик, заботься. Хорошие люди — редкость, а сама она о себе не позаботится, таковы все женщины. Между нами говоря, у них есть все добродетели, кроме одной — здравого смысла. Но не говори, что я это сказал. Свидетелей нет, и я отопрусь! — Он раскатисто засмеялся. — Ну ладно, нечего мне стоять и судачить. Я весь день провел в суде, теперь нужно зайти в офис. Кстати, я слышал, что вернулся Джеймс Лесситер. Ты его никогда не видел?
Карр растянул губы в улыбке, такой же быстрой и нервной, как его мимолетная хмурость.
— Ни разу в жизни. Он скрылся за горизонтом до того, как меня подбросили в Меллинг.
— Да-да, конечно, он скрылся. А теперь возвратился богатым. Приятно слышать историю успеха, в некотором роде, очень приятно. Ты не видел его после возвращения?
— По-моему, его никто не видел. Да он и приехал-то вчера вечером. Миссис Фаллоу ходила туда, помогала мистеру и миссис Мейхью.
— Ах да, это дворецкий и повариха у Лесситеров. Очень достойные люди. Мейхью каждую неделю приходит ко мне в офис за зарплатой. От него я и узнал, что Джеймс приедет. Думаю, он мне позвонит. Мне пришлось много поработать, пока он был за границей, а его матушка скончалась. Ну, пока, мой мальчик. Рад был тебя видеть.
Он ушел. Карр смотрел ему вслед и чувствовал, что эта нечаянная встреча изменила его настроение. Да, было же время… До того как мир треснул по швам. Старик Хоулдернесс принадлежит тому давнему времени, можно даже сказать, он — его типичный представитель. Жизнь тогда была безопасной, ее условия стабильными. Были друзья, с которыми ты вместе рос, учился в школе и колледже, четверть за четвертью, с перерывами на веселые каникулы. Подарочки в полкроны выросли до десяти шиллингов, потом до фунта. На восемнадцатилетие Генри Эйнджер подарил ему пятерку, Элизабет Мур старую картину — корабль в море. Он почувствовал исходящий от картины дух романтики в тот момент, как увидел ее в темном углу антикварной лавки Мура, дяди Элизабет. Странно, что кусок холста и горсть красок могут стать окном в чудо. Он прямо-таки ощущал, как волны несут его корабль по жизни…
