— Осадка от снотворных таблеток найдено не было. Но боюсь, я не совсем понимаю…
Она светло улыбнулась.
— Это не важно, Рэнди. У тебя есть что еще рассказать?
— Не про Катерину. У нас есть данные по Сирилу Мейхью, и здесь вы опять попали в десятку, должен признаться.
Она протестующе покашляла.
— Мой дорогой Рэнди, я всего лишь повторила мнение его друга Алана Гроувера с комментарием, что мне оно кажется резонным и искренним.
— Так вот, похоже, Сирил вернулся в свое жилище в очень плохом состоянии. Он сказал, что пропустил последний поезд и голосовал на дороге. С тех пор он лежит с температурой. Золотых фигурок в его комнате нет, и похоже, у него не было возможности их пристроить. Он мог это сделать только в промежуток времени между отъездом из Меллинга и прибытием к себе домой, что отпадает, потому что мы нашли человека, который его подвозил — это врач, вызванный из города на консультацию. Он говорит, парень был болен еще когда он подобрал его в Лентоне, так что он даже свернул со своего пути на милю и отвез его прямо домой.
Мисс Силвер быстро работала спицами. Рукав курточки все удлинялся.
— Что говорит сам Сирил?
— Он признает, что приезжал к матери, потому что ему нужны были деньги, и говорит, мать ему дала. На него поднажали, он раскололся и сказал, что это отцовские деньги, и отец об этом не знает. Это дела семейные, Мейхью не станет выдвигать обвинение. Но это объясняет, почему миссис Мейхью была так встревожена. Подозреваю, ей строжайше запрещено снабжать парня деньгами, и она это делает без ведома Мейхью.
Мисс Силвер стучала спицами.
— В Гейт-хаусе вы не нашли золотые фигурки?
— Нет.
Она задумчиво произнесла:
— Где-то они должны быть…
Он засмеялся.
— Это точно! Но мы их пока не нашли.
Она продолжала размышлять:
— Женщине в положении миссис Уэлби было бы очень трудно пристроить ворованное имущество.
Рэндал отмахнулся.
— Она же пристраивала остальные вещи.
— Про них не было известно, что они украдены. Я ни на миг не предполагаю, что она воспринимала их крадеными. Она убедила себя, что миссис Лесситер ей их отдала, а значит, не считала, что ее действия когда-либо будут поставлены ей в вину. Совсем другое дело — пристроить эти четыре золотые фигурки, взятые во время убийства и в присутствии убитого.
— Может, она их где-то спрятала.
Мисс Силвер покашляла.
— Зачем ей вообще их было брать? Чтобы женщина ее типа совершила убийство в порыве страсти, ее нужно было до этого довести, что в высшей степени нелегко. Мистер Лесситер угрожал ей судебным преследованием. Если страх довел ее до небывалой степени ярости, пойдет ли она в такой момент на кражу, которая подвергает ее лишнему риску, а в случае обнаружения станет доказательством убийства? Это один момент, в который я с трудом верю. Но есть и другой. Мисс Крей ушла от мистера Лесситера в четверть десятого. Мы знаем, что мисс Уэлби стояла в кустах, и пришли к заключению, что она ждала, когда уйдет мисс Крей. Мы знаем, что она поднималась по ступеням, а значит, слушала под дверью. Мисс Крей прервала разговор в гневе, она признает, что разозлилась из-за друга. Думаю, у тебя нет сомнений, что друг — это миссис Уэлби, и что гнев мисс Крей был вызван его упорным желанием обратиться в суд?
— Да, это я признаю.
— Тогда, Рэнди, как ты объяснишь, почему миссис Уэлби понадобилось более получаса, чтобы войти в кабинет?
— Где вы взяли ваши полчаса?
— Из показаний миссис Мейхью. Вспомни, она открыла дверь кабинета без четверти десять и увидела плащ мисс Крей, висящий на стуле. Она сказала, что манжет был испачкан кровью. Когда позже на нее поднажали, оказалось, что он был испачкан не больше, чем от царапины на руке мисс Крей. Но когда Карр Робертсон через час принес плащ домой, рукав был пропитан кровью. Если он намок, когда плащ был надет на миссис Уэлби, то это случилось после того, как миссис Мейхью открывала дверь без четверти десять. Из того, что сказала мне мисс Крей, я делаю вывод, что это случилось значительно позже, мисс Крей говорит, оно было еще совсем мокрое. Кровь высыхает быстро, а в кабинете было жарко. Если миссис Уэлби испачкала пальто в процессе убийства мистера Лесситера, то она должна была отложить разговор с ним с без четверти десять на четверть следующего часа. Зачем бы она это сделала?
— Не знаю.
— Я тоже, Рэнди.
— Моя дорогая мисс Силвер, что вы пытаетесь доказать? — Рэндал был раздражен. — Дело раскрыто, убийца покончил самоубийством — два плюс два будет четыре. Что вам еще надо?
Она покашляла с осуждением.
— Ты говоришь, два плюс два — четыре. С сожалением должна сказать: мне представляется, что мы получили пять.
Глава 40
Мисс Силвер постучала и вошла в кухню. Миссис Крук сидела возле плиты и слушала программу Би-би-си.
— Надеюсь, я вам не помешала. Я отвлеку вас не больше, чем на минутку.
Миссис Крук убавила громкость.
— Спасибо, миссис Крук. Очень любезно, что вы убавили звук, было бы трудновато говорить. Я только пришла спросить, не собираетесь ли вы сегодня вечером выходить.
— Да, я думала заглянуть к миссис Гроувер.
Мисс Силвер покашляла.
— Не согласитесь ли вы передать от меня записку ее сыну?
— Он в ужасном состоянии, — сказала миссис Крук.
— Понимаю.
— Он обожал миссис Уэлби. Конечно, о мертвых плохо не говорят, но ей не следовало его поощрять — такого мальчика! Где была ее гордость?
— Думаю, она и смотрела на него как на мальчика, миссис Крук.
Миссис Крук еле сдержалась.
— Но у него же чувства! Она могла бы об этом подумать. И у моей племянницы тоже. Миссис Уэлби о ней подумала? Влезла между двумя любящими сердцами, вот что она сделала! Глэдис и Алан — они с детства были вместе. Живая она или мертвая, никуда не денешься — леди так не поступают!
Для миссис Крук это была длинная речь. Она раскраснелась и с видом обвинителя уставилась на мисс Силвер.
— Оставьте молодых людей в покое, вот что я говорю. А она не могла! Еще вчера утром моталась в Лентон в контору мистера Хоулдернесса. У Глэдис был выходной, они ехали в одном автобусе, и она подумала: «Посмотрю-ка я, куда она едет». Далеко ходить не пришлось — прямехонько через Фриар-роу в офис Хоулдернесса! Глэдис уверена, что она ходила к Алану. Глэдис была так подавлена, когда я ее
