думает только о себе, и даже и не помышляет об этом. Она может разделить все между нами четверыми — Джеффри, Стар, Нинианом и мною. Или, если она считает, что Стар и сама зарабатывает достаточно, она может ничего ей не оставить, или Ниниану, если его книги действительно начнут продаваться. Вы понимаете, как это ужасно — пребывать в неведении!
Дженет почувствовала, что ее терпение иссякло и сказала прямо:
— По-моему, вам лучше выбросить все это из головы и найти себе какую-нибудь работу. Как говаривала одна старушка у нас в Дарнахе, в башмаках покойника замучаешься шагать. Вы же знаете, что Адриана вполне может просто назначить всем вам содержание.
— О нет, этого она не сделает — не сделает!
— Никто не может знать, на что способны люди, пока они этого не сделают. Адриана может разделить деньги или оставить их кому-то одному. Или пожертвовать все на помощь неимущим актерам.
Видно было, что Мириэл не на шутку напугалась.
— О нет, она этого никогда не сделает!
— Откуда вы знаете?
Внезапно лицо Мириэл изменилось. Только что на нем отражались все обуревавшие ее немыслимые страсти, и вот уже оно выражало не больше, чем свежевыбеленная стенка.
— Конечно, никто этого не знает и поэтому что толку об этом говорить? Мне нужно идти. После всего сказанного пожелать вам спокойной ночи было бы издевкой — но, возможно, вы все-таки заснете…
— Ода.
— Какая вы счастливая! — воскликнула Мириэл и, подобрав свою алую мантию, церемонно удалилась.
Глава 12
Адриана рассылала приглашения направо и налево, одним на ленч, другим к обеду. Кроме того, намечался коктейль:
— Кошмар, но людям нравится, ничего не поделаешь.
Мириэл, тебе придется обзвонить всех, кто есть в этом списке. И, ради всего святого, не говори с ними таким голосом, словно созываешь их на мои похороны! Для некоторых и без того будет большим шоком узнать, что я до сих пор не умерла, так что уж будь добра, повеселей с моими друзьями, не то добрая половина явится в трауре. К нам ведь собирается Мейбл Престон — ждет не дождется нанести нам свой осенний визит, так что от нее мне все равно не отделаться.
Хватит и этой мертвой головы на нашей пирушке, незачем, чтобы и остальные сидели с постными лицами.
Ниниан поднял взгляд от конвертов, которые он надписывал с предельной скоростью почерком, весьма напоминающим клинопись.
— Дорогая, не надо старушку Мейбл! Неужели ты правда ее позовешь?
Адриана кивнула.
— Конечно позову! Она будет так счастлива — хотя ни за что в этом не признается. Как же можно ее вычеркнуть!
— Ума не приложу, что вы с ней так носитесь, — капризным голоском сказала Мириэл. — От нее и вы даже благодарности не дождетесь. Она только приезжает и на все жалуется.
Адриана недоуменно подняла тонкие брови.
— Между прочим, она моя старая подруга. Пусть жалуется, если ей это доставляет удовольствие. Если бы я прожила такую же жизнь, как Мейбл, я и сама бы время от времени жаловалась.
Ниниан послал ей воздушный поцелуй.
— Ты? Никогда! Но бог с ней, пусть приезжает и радуется. А мы обеспечим ее гостями, чтобы посменно выслушивать ее сетования, и запасом чистых носовых платков, чтобы утирать наворачивающиеся слезы!
Миссис Престон прибыла на следующий день. Визиты в Форд-хаус, несомненно, были единственной отдушиной в ее скучнейшей жизни. Обитала она в двухкомнатной меблированной квартирке в одном из самых дешевых пригородов, а ее друзей можно было пересчитать по пальцам. Людям хватает своих проблем, и они не горят желанием выслушивать бесконечные истории о том, как плохо обошлись с ней практически все, с кем она когда-либо встречалась. Четыре раза в год она отправлялась в Фордхаус, чтобы излить свои старые обиды на его обитателей.
Адриана, не склонная воспринимать жизнь в вечном страдательном залоге, на удивление терпеливо сносила это наказание, но ближе к концу визита и ее терпение истощалось и она высказывала свое мнение, тем самым невольно добавляя свежие горести к нагромождению давних и заплесневелых, но исправно хранящихся в памяти бедняжки Мейбл, — после чего извинялась и немедленно забывала обо всем сказанном.
Ниниан был отправлен встречать поезд, прибывающий на вокзал в Ледбери в 11.45. В поисках Дженет он вошел в детскую и увидел, что она разбирает платья Стеллы.
— Дорогая, только ты можешь спасти мою жизнь. Если я буду встречать Мейбл в одиночку, то вряд ли выживу.
Бери пальто и пошли!
— Я должна забрать Стеллу от викария.
— И тебе, и мне, и всем остальным прекрасно известно, что она не освободится раньше половины первого.
У нас куча времени.
— Видишь, я разбираю одежду.
— Зачем?
— Я только что получила телеграмму от Стар. Она хочет знать, что из одежды есть у девочки.
— Почему она не выяснила это до отъезда?
— Похоже, это просто не пришло ей в голову. Она говорит, что там продаются очаровательные детские платьица и она хочет прислать их Стелле. Я должна телеграфировать размеры.
— А она подумала о том, сколько ей придется заплатить на таможне?
— Не уверена, что эта мысль вообще пришла ей в голову. И платить будет не Стар, а Адриана. Я только что ей это объяснила.
— И что сказала Адриана?
— Засмеялась и сказала, что у нее самой очень много платьев, так что справедливо, чтобы и Стелла получила свою долю. Похоже, Стар ей очень нравится.
— Она всем нравится. Даже в твоем ледяном сердце для нее находится капелька тепла.
— У меня не ледяное сердце.
Ниниан покачал головой.
— Не откусив пирога, не попробуешь, а словами сыт не будешь, — изрек он и трагическим голосом продекламировал:
