Ближний берег Нила, или Воспитание чувств

Он пересек шоссе, доковылял до прибрежного променада, малолюдного в этот час, на границе писательского и общедоступного пляжей присел на лавочку. Силы оставили его. Отравленная кровь изнутри колола вены мириадами иголочек, голова гудела бухенвальдским набатом. Он окончательно и бесповоротно понял, что совершил большую глупость, припершись сюда, да еще с вещичками. Надо было остаться, пошукать у Братьев какой-нибудь заначки со вчерашнего, подлечиться малость. Не спеша навести справки насчет свободной коечки — где, с кем, за сколько, — если получится, прикупить курсовку, чтобы с питанием не маяться. Так ведь нет, как моча в голову стукнула, так сразу…

Блуждающий взгляд уперся в рядок автоматов, торгующих водами, пивом и дешевеньким разбавленным вином. Нил лихорадочно зашуровал по карманам, шепча при этом: «В последний раз…»

После трех стаканов в голове наступило прояснение, зато совсем ослабли ноги. Он сел прямо на землю возле автоматов, взял гитару…

Друзья, купите папиросы!

Подходи, пехота и матросы,

Подходите, не жалейте,

Сироту меня согрейте,

Посмотрите — ноги мои босы…

Возле его ног, обутых в адидасовские кроссовки, шлепнулась монетка, потом другая. Стало смешно и немного стыдно. Нил тряхнул головой и запел активнее, работая уже на публику:

Я мальчишка, я калека, мне пятнадцать лет,

Я прошу у человека — дай же мне совет,

Где здесь можно приютиться

Или Богу помолиться —

До чего не мил мне этот свет!

— Действительно, что ли, приютиться негде? — услышал он девичий голос, сочувственный, но со скрытой смешинкой. — Бе-едный! Макс, иди сюда, тут такой талант пропадает!

Нил поднял голову. В позе с изящным прогибом, широко расставив точеные ножки, на него лукаво поглядывала знойная карменистая брюнеточка. Глянцевое голубое бикини красиво оттеняло шоколадный загар. Позади возвышался крепкий парень, из-за ее нежного плечика убедительно выглядывал бронзовый бицепс с мастерски вытатуированным якорем. Парень шагнул вперед и выставил широкую ладонь.

— Здоров, доходяга! Держи краба.

Нил взялся за мощную ладонь, рывком встал с земли.

— Максим Назаров, — сказал парень, раздвинув уголки рта в улыбке.

Приглядевшись, Нил увидел, что слово «парень» не вполне точно характеризует его визави. Спортивный, гладко выбритый мужчина за тридцать, с необычным, неуловимо нерусским лицом — удлиненным, с широко расставленными большими карими глазами, с аккуратной щеточкой черных усиков под четко очерченными губами. При этом в его облике не было и намека на опереточную слащавость.

— Нил Баренцев, — представился Нил. Мужчина улыбнулся еще шире.

— И к Нилу ходили, и по Баренцеву шастали… Что, амиго, квартирный вопрос замучил?

— Есть маленько, — улыбнулся Нил в ответ.

— Делаем так, — Максим рубанул воздух ладонью. — Сначала искупнемся, потом пельмешек порубаем, потом займемся твоей проблемой. Имеется вариант. Принято?

Лера?

Он посмотрел на спутницу. Та изобразила пухлыми губами поцелуй и звонко ответила:

— Принято!

Пельмени они ели вдвоем — прямо от раздаточной стойки Лера ускакала со своим подносом на другой конец столовской веранды к столику, за которым сидели потасканный бородатый мужчина в красном жилете на голое тело и невысокая темноволосая девушка.

— Куда это она? — удивился Нил.

— К семье, — спокойно ответил Назаров. — К папе и сестренке.

— Так она здесь с семейством? Я думал — с тобой.

— Курортное знакомство.

Назаров поднял стакан компота, салютуя через зал Лере. Та вновь изобразила поцелуй.

— Симпатичная, — заметил Нил.

— Так, пустышка… Вот сестричка у нее — очень ничего себе. Трогательный человечек. Но я сразу не обратил внимания, а потом уж было поздняк метаться! — Назаров усмехнулся.

— Познакомишь?

— А специально знакомиться и не надо. У той же хозяйки проживать будешь.

— А ты?

— А я там уж месяц жирую. Еще неделька — и отчаливаю в порт приписки.

Коечка моя тебе по наследству перейдет. А пока на насесте покантуешься.

— Насест — это что такое? — осторожно спросил Нил.

— А это на чердаке, три жердочки между люком и кладовкой. — Заметив тень, пробежавшую по лицу Нила, Назаров тут же добавил:

— Ты сразу-то не отказывайся, осмотрись сперва. Это знаешь какой дом? Особенный, и люди в нем особенные…

— Максик, если что — мы в Тихой бухте, — прощебетала, проходя мимо их столика, Лера. — Придешь?

— Попозже… Доброе утро, экселенц! — Бородатый мужчина степенно кивнул, не замедляя хода. — Доброе утро, Ирочка, — произнес Назаров совсем другим тоном.

— Доброе утро, — опустив глаза, чуть слышно ответила темноволосая девушка и, тяжело опираясь на палку, заковыляла следом за сестрой и отцом. Внешность ее не произвела на Нила сильного впечатления.

— А почему «экселенц»? — спросил он, проводив взглядом семейное трио.

— Князь Оболенский, — с насмешливой искоркой во взгляде ответил Назаров.

— В самом деле князь?