Афёры с фальшивыми деньгами. Из истории подделки денежных знаков

Гюнтер Вермуш Афёры с фальшивыми деньгами Из истории подделки денежных знаков

Предисловие

Временной диапазон описываемых в настоящей книге афёр с фальшивыми деньгами охватывает более двух тысяч лет. Однако это не история фальшивомонетничества. Автор стремился показать лишь некоторые, наиболее яркие эпизоды на общем историческом фоне.

При этом понятие фальшивомонетничества распространяется и на то, что мы называем ухудшением монет, то есть на различные манипуляции с деньгами по поручению царствующих властителей. Ни один римский император, конечно, не считал себя фальшивомонетчиком, ухудшая монеты, что в конце концов привело к полному краху денежной системы античности, причём этот процесс шёл параллельно с закатом Западной Римской империи. Позднее понятие monetae falsarins применялось папской курией в отношении как высокопоставленных фальшивомонетчиков, так и частных, не проводя между ними различия. Высшей точкой борьбы за власть Священного престола в Риме и светских правителей были события на рубеже XIII и XIV веков во Франции. Правивший в то время французский король Филипп Красивый ещё сегодня в исторических работах называется «королём- фальшивомонетчиком». Уже этого было достаточно, чтобы посвятить жизни и деятельности этого властителя отдельную главу. Вместе с тем происходившее в монетной политике при Филиппе Красивом можно найти у многих более поздних «отцов нации» королевской крови. Сходными были и движущие мотивы. Правители нередко значительно превосходили блестящего короля французов, но никому из них не было дано прозвище «фальшивомонетчик». Одному из преемников Филиппа Красивого на французском троне – Филиппу Валуа было разрешено возводить право властителя на манипуляции с монетами в ранг закона.

Ни один король, тем более император, до Филиппа Красивого не привлекался к ответственности за махинации с монетами, хотя папа римский грозил каждому фальшивомонетчику отлучением от церкви и обвинял в этом грехе даже Фридриха II Штауфена. И позднее большие и малые феодалы никогда не подвергались наказаниям за нарушение монетных правил, принятых в «Священной Римской империи германской нации». То же самое относилось и к другим странам.

Совсем иная судьба ждала мелких фальшивомонетчиков, которые иногда не видели другого способа поддержать своё существование. Оказавшись в руках правосудия, они подвергались нечеловеческим пыткам и казням.

Специальная глава посвящена афёрам вокруг коллекций, в центре которой фигура Карла Вильгельма Беккера, вероятно, самого известного фальшивомонетчика. Его последователи многочисленны, они и сегодня получают миллионные барыши, обманывая коллекционеров.

Глава «Международные фальшивомонетчики», повествующая о фальсификаторской практике прусского короля Фридриха II и Наполеона Бонапарта, представляет в известной степени предысторию тех крупных скандалов международного масштаба, пиком которых явилась подделка фунтов стерлингов немецкими фашистами в концлагере Заксенхаузен. События, описанные в главах «Чёрный принц» и «Афёра вокруг червонцев», послужили хрестоматийными примерами, на которых учились эсэсовские палачи.

Для крупных афёр с фальшивыми деньгами 20-х годов характерно то, что ещё до начала расследования выявлялся «виновный»: его роль неизменно приписывалась Советской России. Так было и в скандале с португальскими банкнотами в 1924-1925 годах – едва ли не самом захватывающем по своему замыслу эпизоде в истории фальшивых денег, и в афёре вокруг «Чёрного принца». Но это только два примера из многих.

Политический расчёт присутствовал и в предпринятом в конце 40-х годов во Франции бандой профессиональных преступников выпуске фальшивых дорожных чеков для паломников в Палестину. Эта афёра обернулась насмешкой над конъюнктурщиками, любящими ловить рыбу в мутной воде международной напряжённости.

В конце подборки описываются два эпизода, сыгранные на «частной» сцене фальсификации в недавнем прошлом.

Автор надеется, что его экскурс в историю фальшивомонетничества и избранная манера изложения вызовут интерес не только у специалистов, и был бы благодарен за критические замечания и советы.

Берлин, сентябрь 1987 года Гюнтер Вермуш

Античные фальшивомонетчики

Сколько же ног ступало по плите белого мрамора с тех пор, как строители уложили её в основание лестницы одной из вилл в античном полисе Дима?

Слова, выгравированные на этой плите, почти исчезнувшие на её краях, заинтересовали исследователей лишь в 1878 году, когда материал на эту тему был опубликован в одном из археологических журналов.

Дима, расположенный на северо-западе Пелопоннесского полуострова, на берегу сегодняшнего Патрасского залива, в своё время был цветущим портовым городом и крупным центром земледелия. Он принадлежал к четырём городам-государствам, образовавшим Ахейский союз (280-146 гг. до н.э.) – военно-политическую коалицию, направленную против македонских притязаний на господство в регионе.

Трагедия, о которой повествует полустёртая временем надпись, по-видимому, произошла во времена существования названного союза. Речь идёт о смертном приговоре шести фальшивомонетчикам:

«Жрец Филоклес, писец Дамокритос и первый советник Клеон от имени города приговорили к смерти: Дракиона, он же Анти (…) или как бы он ещё себя ни называл, далее… (…) тиса, кузнеца по золоту; затем (…) аниоса, он же Панталеион и как бы он ещё себя ни называл, и, наконец, Мошолаоса, сына Мошолаоса за то, что они посягнули на священное имущество и чеканили медные деньги.

При первом советнике Дамофанесе (осуждены за те же преступления. – Г. В.) сын Дромаса (…) иллас и при первом советнике Филеасе сын Олимпихона (…) ас».

Кто первый обратил внимание на белую мраморную плиту, лежавшую среди развалин Димы, мы не знаем. Может быть, это был житель возникшего по соседству с развалинами древнего города местечка Като Ахайя, может быть, профессиональный археолог. Мы не знаем, и когда это произошло. Имена фальшивомонетчиков прочитать нельзя. Не знаем мы и точную дату написанного. Древнегреческие письменные памятники той эпохи имеют свою собственную датировку: отсчёт мог вестись от какого-либо государственного писца союза, верховного жреца или правителя города.

Мраморная плита, по-видимому, первоначально была установлена где-нибудь на рыночной площади Димы. Последние строки интересующей нас надписи (выделены у нас абзацем), очевидно, возникли позже. От первого приговора их отделяет не меньше полугода, так как смена первого советника городского совета происходила в Диме каждые полгода. Судя по всему, фальшивомонетничество в это время в Диме было весьма распространённым ремеслом. Пункт обвинения о том, что кузнец по золоту и его