Сталин. Тайный «Сценарий» начала войны

Командующий Прибалтийским округом генерал Кузнецов докладывает о налете люфтваффе на Каунас.

…прошло 30 минут; 3 часа 45 минутутра

По свидетельству генерала армии Жукова, в 3 часа 45 минут утра он, по приказу маршала Тимошенко, звонит Сталину.

Возможно ли это? Только через 30 минут после «внезапного» нападения вражеской армии, Жуков докладывает Сталину о нападении?!

Итак, в 3.45 Жуков звонит Сталину. А Сталин? По воспоминаниям Жукова, Сталин в это время находится на даче и спит!

Жуков последний раз разговаривал со Сталиным около часа ночи — и в это время Сталин был в Кремле. Выходит, выслушав доклад начальника Генштаба о немецком перебежчике, утверждавшем, что германские войска перейдут в наступление в 4 часа утра, и поинтересовавшись, ушла ли ДИРЕКТИВА ПЕРВАЯ в войска, Сталин во втором часу ночи выехал из Москвы на дачу, и через два часа уже крепко спал.

Как это не похоже на Сталина! Как не похоже на Сталина, известного своими ночными бдениями. Как это не похоже на Сталина, по воле которого и в обычное мирное время не спали по ночам и его соратники, и многочисленные партийные функционеры по всей стране.

Так неужели же, именно в эту, особую, ночь, не отдав даже приказа прикрыть границу, Сталин отправился спать!?

И еще. Если Сталин действительно спал в эту ночь, то как же могло случиться, что в 3 часа ночи из Москвы в Берлин была отправлена еще одна телеграмма? Несмотря на то, что время неумолимо близилось к развязке, и до рассвета оставалось совсем мало времени, несмотря на то, что в Берлине было уже около часа ночи, Москва продолжала требовать от Деканозова встретиться с Риббентропом.

Вспоминает Бережков: «Пока я продолжал тщетно дозваниваться на Вильгельмштрассе, из Москвы поступила новая депеша. Это было уже около часа ночи. В телеграмме сообщалось содержание беседы наркома иностранных дел с Шуленбургом и перечислялись вопросы, поставленные советской стороной в ходе этой беседы.

Советскому послу в Берлине вновь предлагалось незамедлительно встретиться с Риббентропом или его заместителем и поставить перед ним те же вопросы. Однако мой очередной звонок в канцелярию Риббентропа был так же безрезультатен, как и прежние…»

Сталин никак не мог спать в эту ночь.

Большая Игра все еще продолжалась! Продолжалась всю эту ночь, до самого рассвета, до самого «внезапного» нападения!

По свидетельству Жукова, он просит начальника охраны Власика разбудить товарища Сталина. И, когда Сталин подходит к телефону, происходит тот известный разговор между Жуковым и Сталиным.

Вспоминает Жуков: «Минуты через три к аппарату подошел Сталин.

Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. Сталин молчит. Слышу лишь его тяжелое дыхание.

«Вы меня поняли?»

Опять молчание…

Наконец, как бы очнувшись, Сталин спросил: «Где нарком?»

«Говорит по ВЧс Киевским округом».

«Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро…»

… прошло 55 минут; 4 часа 10 минут утра

Западный и Прибалтийский военные округа докладывают в Москву о начале вторжения на территорию Советского Союза сухопутных войск гитлеровской Германии.

…пр ошел 1 час 25 минут; 4 часа 40 минут утра

Система ПВО Москвы приведена в боевую готовность.

…пр ошло 2 часа 30 минут; 5 часов 45 минут утра

Спал ли Сталин в эту ночь или не спал, был ли он в эту ночь на даче либо находился в Кремле, но только в 5 часов 45 минут, через два с половиной часа после «внезапного» нападения, в кремлевском кабинете вождя началось так называемое Экстренное заседание Политбюро.

После начала операции «Барбаросса» прошел 1 час 45 минут. 22 июня 1941. В Берлине 3 ч ночи. В Москве 5 ч утра

Война без объявления!

Около 3 часов ночи, за 15 минут до того, как прогремели первые залпы гитлеровских орудий, в советское посольство в Берлине пришла еще одна телеграмма из Москвы. Сталин все еще продолжал вести свою Большую Игру — все еще требовал от Деканозова встретиться с Риббентропом и вручить ему «Обвинительную ноту».

А еще через несколько минут после того, как «внезапное» нападение Германии уже совершилось, в Берлин неожиданно поступила совершенно другая — новая инструкция!

На этот раз Сталин не только не требовал от Деканозова встретиться с Риббентропом, но, даже, наоборот, приказывал ему, если немцы «проявят инициативу», уклониться от встречи.

И немцы, действительно, «проявили инициативу».

Вся советская граница уже была объята пламенем, когда в 4 часа утра по московскому и в 2 часа