Он рассмеялся. И сразу стал таким красивым, что у меня дух захватило.
— Слушай, ты есть хочешь?
— Хочу!
— Пошли куда-нибудь. Я помираю с голоду. А одному идти неохота.
— А Лариса?
— Если ты мне скажешь, где Лариса, я буду тебе очень признателен. Ну пошли, я приглашаю.
Есть хотелось. К тому же я понимала — один он может здорово напиться, что нашей труппе совершенно ни к чему.
— Пошли. Только я буду за себя платить.
— Да иди ты в жопу! Я в состоянии заплатить за даму. Слава богу, на это я зарабатываю.
Аргумент был весомый. Он взял меня за руку и почти потащил за собой.
— Куда мы пойдем?
— А куда ты хочешь?
— В такой час большого выбора уже нет, наверное.
— Тут есть итальянский ресторан. Как насчет спагетти? Да нет, пошли в «Лондон», у моря приятнее.
— Пошли в «Лондон», — согласилась я.
Мы сели за столик, на котором стоял стаканчик с маслом, где плавал фитиль и горел огонек. Андрей поставил на стол локти, подпер руками лицо и спросил с улыбкой:
— Ты чего смеешься?
— Да у меня в этой поездке столько новых впечатлений… Например, меня еще никогда не посылали в жопу, приглашая в ресторан.
— Ой, прости, — ничуть не смутился он, а мне почему-то понравилось, что он не смутился. — Но ты, по-видимому, уже простила, раз все-таки пошла?
— Считайте, что так.
— А ты как считаешь, хотелось бы знать?
— Я просто побоялась, что вы пошлете меня еще дальше, а кругом многие понимают по-русски.
Он опять рассмеялся. Достал сигареты, закурил, а губы его при этом насмешливо кривились.
— Слушай, а Ларка не просила тебя сегодня обеспечить ей алиби?
Мне стало его безумно жалко. Значит, это не попытка ухаживания, а попытка как-то бороться с ревностью и одиночеством? Некоторое разочарование я все же ощутила, не буду скрывать.
— Ты читала, что про тебя написано в газете?
— Да. Лариса, верно, обиделась?
— Не знаю, читала ли она. Свинство, конечно, всех похвалить, а ее одну обосрать. А впрочем, поделом! Ну, что будешь заказывать?
— Какой-нибудь салат и чай с наной!
— А покрепче?
— Нет, спасибо. Я плохо переношу…
— Ну а я с твоего разрешения выпью виски.
— Может, не надо, Андрей?
— Иди ты…
Он не добавил, куда именно.
Собственно, надо было встать и уйти, но почему-то совершенно не хотелось.
— Андрей, почему вы такой грубый?
— Я устал.
— Так, может, вам лучше пойти и лечь спать?
— Не в этом дело, я вообще устал, понимаешь?
— От своей жизни?
— Вот именно! Устал от своей жизни или вообще от жизни, черт его знает…
— О, тогда я знаю, что делать!
— Да? Как интересно! И что же?
— У меня так было перед этой поездкой. Я однажды утром проснулась и поняла, что сама себе надоела. И тут же подвернулся Венька с этим безумным предложением… — Договорив фразу, я поняла, что сморозила несусветную глупость.
— В твоем случае это понятно, а мне что прикажешь делать? В шахту пойти или на бензоколонку?
— Простите, я глупость сказала.
— Да нет, в этом есть рациональное зерно. Надо что-то поменять. К примеру, послать подальше Ларку и жениться, допустим, на тебе? Хочешь за меня замуж?
— Да боже упаси!
— Тоже правильно. Я не подарок. А просто перепихнуться хочешь? — И он посмотрел на меня так, что мне немедленно захотелось. Но меня никак не устроила форма этого предложения.
— Нет, не хочу, — спокойно ответила я.
— Почему?
— Кажется, я вам уже говорила, что не имею дел с женатыми, это во-первых, во-вторых, мне нравится Лариса… А в-третьих, я не желаю чувствовать себя девицей из анекдота.
— Из какого анекдота?
— «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует».
И я сделала попытку встать из-за стола. Он вскочил и обеими руками надавил мне на плечи:
— Извини, ради бога, извини! Я не хотел тебя обидеть…
— Надеюсь.
— Только, пожалуйста, не обращайся ко мне на «вы». Меня это угнетает.
— Я попытаюсь.
— А давай-ка выпьем на брудершафт?
— Не стоит.
— Почему? Эй, девушка! — махнул официантке. — Принесите нам, пожалуйста, еще виски и стакан для дамы. Или ты хочешь что-то другое?
— Да нет, символически можно и виски выпить. Хотя пить на брудершафт виски как-то бесстильно.
— Да какая разница? — улыбнулся он.
От этой улыбки у меня задрожали коленки. Мы выпили на брудершафт по всем правилам, с переплетением рук и с поцелуем. Как ни странно, поцелуй был никакой. От улыбки я больше взволновалась. Ну и слава богу. Не хватало мне только влюбиться в этого женатого, замотанного популярностью грубияна и психа.
Кто-то как-то вскользь упомянул, что Дружинин лечился в психушке, правда в санаторном отделении, но это все равно… Да и не нужна я ему, он со мной, потому что Лариска неизвестно где… Но в обаянии ему не откажешь.
— Слушай, а кто тот мужик?
— Какой?
— Ну вчерашний, белобрысый?
— Бывший жених, я уже говорила.
— С ума сошла? Он тебе не подходит.
— Сейчас это уже не важно.
В этот момент у него зазвонил мобильник.
— Ларка. Алло! Да. Хорошо. Твое дело. Пока, — убийственно холодным тоном проговорил он и раздраженно сунул телефон в карман.
— Все в порядке? — осторожно спросила я, видя, как у него дрожит рука с зажигалкой.
— Мне мило сообщили, что после спектакля она никак не могла меня найти. Можно в это поверить, а? И потом ее буквально умыкнули какие-то старые школьные приятели, которые, оказывается, здесь живут.
