Да, похоже, тут действует маньяк!»
– Гошка, ты чего? – раздался сонный голос Никиты. – Зачем балкон открыл?
– Надо! Никита, я сейчас такое видел…
– Что ты видел? Где? – проснулся Никита.
– Сейчас опять тот мужик пробежал.
– Какой? – уже вскочил с постели Никита.
– Который тяжело дышит, толстый…
Я все понял, Никита, он – маньяк! И мы должны дать показания…
– Опять кто-то кричал? – похолодел Никита.
– Нет, крика я не слышал, но у нас была дверь закрыта, и потом, море здорово шумит…
– Слушай, а как мы узнаем, случилось что-нибудь или нет? – заволновался Никита.
– Как-нибудь узнаем… Папу попросим газету прочитать… В дневном выпуске наверняка будет сообщение…
Сна уже не было ни в одном глазу.
– Гошка, давай пойдем поглядим, а?
– Ходили уже один раз… А толку что?
Темно же… И потом, этот маньяк не оставляет жертв живыми.
– С чего ты взял? Мы пока только про одну жертву знаем!
– Чувствую! Я, Никита, как услыхал его шаги, сразу меня осенило! В определенный час глубокой ночью он убивает женщин…
– Слушай, что ты городишь? Может, он сегодня мужчину прикончил?
– Нет, маньяки обычно женщин убивают…
– Да ну тебя, с твоими версиями! То ты говорил, что Елену Куценко заказали в Москве и именно для отвода глаз убили навахой, а теперь поворот на сто восемьдесят градусов… ;
– Но я же не знал… Да, все-таки зря мы в полицию не пошли, может, предотвратили бы второе убийство…
– А если никакого убийства нет?
– А если есть?
Постепенно начинало светать, но кругом еще все спало. И вдруг к гостинице подъехала машина. Их балкон выходил прямо на козырек гостиничного подъезда. Они выскочили на балкон, и Гошка сразу перемахнул через перила.
– Гошка, ты спятил! – шепотом закричал Никита.
Но тот плюхнулся на живот и глянул вниз.
Там стояло такси. И вскоре из гостиницы вышел Михаил Юрьевич с большой дорожной сумкой, сел в машину, и она укатила.
Гошка вернулся на балкон.
– Ну что там? – в нетерпении спросил Никита.
– Лермонтов на такси уехал!
– Что? – опешил Никита. – Какой Лермонтов? Ты совсем шизнулся?
– Да почему? Михаил Юрьевич!
– А! Уехал, значит, в теплые страны?
Ну и фиг с ним! А погодка вроде будет нормальная. Как нам уже мало осталось, Гошка… Неохота в школу, ужас просто!
– Что да, то да… Хотя…
Он вспомнил огромные голубые глаза Саши Малыгиной, и они примирили его с мыслью о школе.
Как и в первый раз, в гостинице с утра никто ничего не знал. Портье тоже не выглядел встревоженным. Вскоре после завтрака явился Андрей Иванович.
– Друзья мои, что-то у вас вид не слишком веселый. Не выспались?
Гошка хотел уже все выложить отцу, но потом передумал. Если никакого убийства не было, он будет выглядеть в глазах отца дураком, а этого ему вовсе не хотелось. Никита тоже молчал.
– Не выспались, – кивнул Гошка, – сперва душно было, потом холодно… но это не страшно.
– Да уж! Я в вашем возрасте мог по две ночи не спать, и ничего…
Этот день ничем особенным не отличался от других. Купание, серфинг, поездки на машине, но в половине третьего Андрей Иванович сказал:
– Друзья мои, сегодня я с вами расстанусь рано, отвезу вас сейчас в гостиницу, вы ведь успеваете к обеду? А у меня есть кое-какие дела. Мамы ваши сегодня путешествуют, так я надеюсь на ваше благоразумие. А завтра с утра я буду у вас! Договорились?
– Пап, а какие у тебя тут могут быть дела? – полюбопытствовал Гошка.
– Много будешь знать, скоро состаришься. – Андрей Иванович загадочно улыбнулся и щелкнул сына по носу.
Гошка немного обиделся, но смолчал. Андрей Иванович довез их до гостиницы и умчался, а они побежали обедать. Потом уселись на веранде: идти в номер было лень.
– Как ты думаешь, какие у него дела? – спросил Гошка.
– По-моему, ясно как день, – пожал плечами Никита. – Женщина!
– С чего ты взял?
– Гошка, где твоя дедукция? Ты разве не заметил, что все вечера он проводит без нас?
– Да, вообще-то верно…
– И потом, он ведь когда сюда ехал, не предполагал тебя тут встретить, и, вполне возможно, приехал не один, между прочим, он нас к себе в гостиницу ни разу не пригласил.
– Черт, а я и не подумал… точно!
– А сегодня этой бабе, наверное, надоело ждать, ну и вот… Но ты, Гошка, не расстраивайся, это даже к лучшему…
– Почему?
– Ну, ты же боялся, что он захочет тебя к себе переманить, а теперь можешь быть спокоен.
– Ага, я тоже так подумал… Раз она не пожелала со мной познакомиться, значит, про это и речи не было! Ну и отлично! Мне она тоже не больно-то нужна… Но зато мы ей точно отдых испортили…
– Даже не сомневайся. Сам не знаю почему, но мне кажется, что она противная.
– Мне тоже. Вертлявая дура. И злючка.
– Просто мегера! Скандалистка и наркоманка!
– Нет, подлиза и притворяка! Слезливая уродина!
Они переглянулись и покатились со смеху.
– А вдруг она красивая, как ангел, – предположил Никита, – скромная, тихая и преданная.
– Щас! А вообще, ну ее к черту, какое нам до нее дело? У отца – своя жизнь, к нашей отношения не имеет. Разъедемся в разные стороны, и опять он пропадет на много лет…
– Нет, не думаю! Стал бы он столько времени на нас тратить, если бы не хотел, чтобы ты его простил.
– Поживем – увидим. Слушай, по-моему, надо сейчас сходить в наш «супермаркет».
– На фиг?
– Посмотреть газеты…
– Гениальная идея, идем!
Они не раз уже смеялись над тем, что на Майорке крохотные магазинчики, торгующие всякой всячиной, съедобной и несъедобной, гордо именовались «супермаркетами». Однако в газетах ничего похожего на сообщение об убийстве не было.
– Скорее всего, в вечерних выпусках будет, – сказал Гошка.
– Придем после ужина.
Мамы появились только в начале седьмого. Загорелые и сияющие.
– Зря вы с нами не поехали, было так здорово! – захлебывалась Юлия Александровна. – Так
