— Предлагаю назначить операцию на завтрашнее утро, — сказал Петька. — Сразу объясню почему — утром шум привлечет меньше внимания, чем ночью, тем более сейчас лето, многие в отъезде или на даче…
— Да это-то понятно, — махнул рукой Стас.
— Ну и клей надо будет приготовить. У меня не все для него есть, надо кое-что прикупить, одним словом, вы согласны?
Все промолчали.
— Не согласны, да?
— Петь, тут надо все-таки все хорошенько обдумать, — начал Стас. — Если мы это дело провалим, они могут женщину увезти из квартиры, и тогда…
— У тебя есть конкретные предложения?
— А у тебя? Ну намажешь ты коврик и дверную ручку…
— Стоп! Да, у меня есть конкретное предложение! — закричал Петька. — Я сам приклеюсь. Сам! И начну вопить! Уж тут-то он точно откроет, а вы его электрошоком! А ее в машину.
— Погоди, Петро. Во-первых, где ты возьмешь электрошок и машину?
— Не такой уж я кретин, как ты думаешь, Стас! Все уже схвачено! Я вчера договорился с Мишкой Коршуновым, он мне даст электрошок и поедет с нами.
— Да? Это уже кое-что! — обрадовался Стас. — Но вопить вряд ли стоит под дверью.
— Почему это?
— Потому что на твои вопли народ сбежится, и как мы тогда увезем женщину?
Петька задумался:
— Может, ты и прав…
— Тут бабушка один способ предлагала, — начала Даша.
— Какой?
— Она хотела приехать туда с чемоданами под видом провинциальной родственницы, но эта Сима бабку не знает, а нас с Кириллом знает, так, может, нам стоит попытаться, а? не будет же он в детей стрелять, этот охранник? Зачем ему мокрое дело?
— Так-то оно так, мы, кажется, что-то подобное уже обсуждали. Но он просто может не открыть дверь каким-то дурацким родственникам, и все, — сказал Петька. — Наша задача — заставить его открыть дверь и вырубить его хоть на несколько минут. Ой, я, кажется, придумал! Если я не ошибаюсь, они сменяются в половине восьмого. Вот мы и приклеим того, который приедет сменить ночного охранника. Он приклеится, тот ему откроет, а тут мы…
— Гениально! — закричал Хованский. — Петька, это кайф! Он приклеится, мы его вырубим, второй откроет на звонок…
— Класс! — воскликнула Даша. — Это мне нравится!
— Пожалуй, в этом что-то есть, — кивнул Стас. — Только надо обдумать еще один вопрос.
Все уставились на него.
— Куда мы повезем женщину.
— Сюда! — твердо сказала Ляля. — Куда же еще! Тогда и он… скорее поправится.
— А потом что? — спросил Хованский.
— А потом они уже вместе что-то решат.
— Молодец, Ляля, — улыбнулась ей Даша. — Ты — умница.
— Значит, решено? — спросил Петька.
— Решено!
— В таком случае сейчас расходимся. Я буду готовить клей, договорюсь с Мишей… Только придется завтра встать ни свет ни заря, чтобы приехать туда пораньше, а то вдруг они сменятся в другое время…
— Сестренка, останемся в Москве? — сказал Стас.
— Конечно, надо будет маме позвонить…
— Круза вызвать? — поинтересовался Кирилл.
— Не стоит, — решил Петька, — нас и так много.
— А меня возьмете? — попросилась Ляля. — Мне так хочется…
— Нет уж, ты лучше жди нас! — ответил Кирилл. — А то на кого ты его оставишь, больного?
— Кстати, Ляля, ты не знаешь отчества его жены?
— Серафима Ивановна.
— Отлично, не звать же нам ее Симой, — засмеялась Даша.
И на этом они расстались.
Даша со Стасом медленно брели домой. С реки веяло свежим ветерком.
— Стасик, как думаешь, у нас получится? — осторожно спросила Даша.
— Теоретически должно получиться, а что будет на практике… Черт его знает! Вообще-то у нас иногда самые фантастические вещи получались… Ведь мы везучие, тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!
Заметив Дашкин тоскливый взгляд. Стас тихонько спросил:
— Ты своему папе не звонила?
— Папе? Зачем? — Она притворилась, что не поняла.
— Насчет Юрика.
— Нет, Стасик.
— Боишься?
— Честно?
— Честно!
— Ужасно боюсь.
— Дашка, это страусиная политика! Прячешь голову в песок, как страус, чтобы не видеть неприятностей.
— Ну и пусть я страус.
— Дело, конечно, твое. Но я бы, например, предпочел знать даже самую горькую правду, чем тешить себя дурацкими надеждами.
— Ты так считаешь?
— Не считал бы — не говорил бы.
— А ты почему злишься?
— Из-за тебя, дуры…
— Тебя меня, что ли, жалко?
— Жалко, ты же не чужая… Хотя мне, например, эту чужую Ляльку еще больше жалко.
— Да, бедолага, достанется ей. Представляешь себе, я когда с ней только первый раз встретилась, она все твердила: я хочу его найти, я ему нужна. Как чувствовала…
А сама Лялька вовсе не чувствовала себя несчастной. Наоборот! Она и вправду была сейчас необходима своему отцу, хотя он и не знал, что это его родная дочь. Она ощущала себя героиней сериала, только взрослой, сильной, умной… И самоотверженной!
— Лялька, а ты ему все-таки скажешь, что ты его дочь? — спросил вечером Кирилл.
— Скажу!
— Когда?
— Когда он поправится. А может, и не скажу…
— Почему?
— Я сперва посмотрю на его жену.
— И что?
— Если она противная, я не скажу ничего!
— Почему?
— Потому что… Если она противная, она же все испортит… Понимаешь?
