— Смогу!
— Эх, хорошо бы сегодня его выследить. Чует мое сердце, что сегодня что-то решится! Ну, беги!
Дома Липочка накинулась на меня:
— Ты куда пропала? Вышла с собакой и как сквозь землю!
— Липа, я же говорил вам, что она просто загулялась, у нее там на сквере кавалер завелся. Дело молодое! — заметил дедушка.
Мое-то дело молодое, и ты, дед, туда же? — подумала я.
— Аська, пойдешь сегодня со мной в гости к Мушкевичам?
— А когда? — загорелась я. Я очень люблю у них бывать. В доме Мушкевичей живут пять кошек и три попугая, два из них говорящие. Иногда они такое несут, что можно со смеху помереть. Один раз мы с дедом пришли к ним, а Тихон, попугай, как заорет: «Игорь, Игорь, ты осел!» Относилось это, как нам объяснили, не к деду, а к внуку, но вышло очень смешно.
— К четырем званы, к обеду.
— Ой нет, не смогу! — с сожалением сказала я.
— Это почему? У тебя что, свидание?
— Да! — соврала я.
— Что ж, свидание — причина уважительная, — сказал дед. — А с кем? С Митей или с Костей?
— А при чем тут Костя? — возмутилась я.
— Ага, значит, с Митей! Ну что ж, ты так и не познакомишь меня с ним?
— Нет! — отрезала я.
— Почему?
— Потому!
— Слушай, ребенок, ты что, злишься на меня? Да?
— Да нет, чего мне злиться…
— Злишься, конечно, впрочем, ты отчасти права… Понимаешь, у меня в этот раз что-то очень тяжело идет работа. Не дается мне этот окаянный Дон Кихот!
— Ах, Дон Кихот! Понятно! — как можно более ядовито сказала я, но дед не заметил яда. Он теперь вообще почти ничего не замечает!
Глава XVII
ВЕЧЕРНЕЕ ДЕЖУРСТВО
Я пошла к себе и позвонила Матильде, рассказать о сегодняшних приключениях. Она поахала, посмеялась, но долго говорить не могла, ее мама была дома. К деду тем временем пришел Александр Ефимович, мама была в театре, тетя Липа ушла к родственникам, а я слонялась по квартире, не зная куда себя девать до пяти часов. В результате я прилегла на диван в столовой и заснула как убитая. Проснулась я уже в четвертом часу с жуткой головной болью. Ох, надо бы поесть перед дежурством. Тети Липы дома не было. Я сделала себе яичницу и подумала — а возьму-ка я с собой на дежурство чего-нибудь вкусненького, на морозе есть одно удовольствие! Я сделала себе два бутерброда, завернула их в салфетку, сунула в сумку и прихватила еще две конфеты. Если каждые четверть часа съедать что-нибудь, час пролетит вовсе незаметно. Я вышла из дому и не спеша направилась к трамваю.
Матильда хоть и укуталась, но вся окоченела.
— Ой, Аська, до чего надоели эти дежурства, а одной и вовсе хана! Скорей бы уже попался этот Узкоплечий, сил больше нет.
— Не появлялся?
— Нет.
— Есть хочешь? — предложила я.
— Нет, я с собой брала бутерброды!
— Ладно, беги!
— Хорошо тебе, ты уже второй раз дежуришь! А мне еще предстоит, брр! Все, пока!
И Мотька унеслась.
Я медленно побрела по переулку к тому месту, где утром стоял Узкоплечий. Темнело, народу ни души. Мне стало как-то неуютно. Съем, пожалуй, конфету, подслащу пилюлю. Так я и сделала. Посмотрела на часы. Десяти минут как не бывало. Здорово. Через пятьдесят минут меня сменит Костя! Я повернулась и поплелась обратно, заглянула в Гришин двор, сделала еще круг, хотела уже съесть бутерброд, как вдруг кто-то схватил меня сзади за плечи и прошипел мне на ухо:
— Ты что, падла, тут вынюхиваешь?
Я дернулась, но меня крепко держали сзади. Я хотела заорать, но из горла только хрип вырвался.
— Молчи, падла! — опять прошипел мне кто-то на ухо. — А ну, иди, шевели ногами, не тащить же мне такую кобылу! — Он сзади подталкивал меня коленом, крепко держа за плечи, и вдруг втолкнул в темный подъезд, открыл какую-то дверь и сильно пихнул меня. Я скатилась вниз на несколько ступеней и осталась лежать.
— Твое счастье, что я спешу. Посиди пока, а потом я с тобой разделаюсь, — сказал он и запер дверь.
От ужаса я не могла пошевелиться. Не знаю, сколько я так провалялась. Постепенно глаза привыкли к темноте. Я находилась в комнате, явно нежилой, заваленной каким-то барахлом. И вдруг сквозь небольшое подвальное оконце с решеткой в мою темницу проник свет с улицы — видимо, зажглись фонари. Сразу стало легче. Я встала. И тут под ноги мне кинулось что-то темное, живое. Неужели крыса? Я завизжала и отскочила к двери. «Мяу, мяу!» Котенок! Я нагнулась и схватила его. Теплый мягкий комочек. Он сразу заурчал, запел! Как хорошо, вот я и не одна! Если выйду отсюда живой, возьму этого котенка себе, подумала я. Господи, как страшно! И зачем только мы ввязались в эту историю! И вдруг я вспомнила про уоки-токи! Скорее! Слава Богу, сумку он у меня не отнял. Я вытащила драгоценную трубку и вызвала Костю.
— Алло! Алло! Ася? Что случилось?
Прием!
— Костя! Костя! Спаси меня! Помоги! Меня поймал какой-то бандит и запер! Сказал, что потом со мной разделается! Костя, скорее, где ты? Прием!
— Ася! Успокойся, я здесь, в Гришином дворе, ищу тебя. Ведь уже шесть! Как тебя найти? Дай какой-нибудь ориентир! Прием!
— Костя, слушай меня! Я шла по Четвертому Самотечному от трамвайной остановки, вдруг он меня схватил, повернул направо и потом втащил в подъезд. Там была дверь в подвал, он меня толкнул и запер. Костенька, милый, вызови милицию, мне так страшно!
— Ася, не бойся, я сейчас тебя найду. Некогда милицию вызывать, только время потеряем! Ася, в подвале есть окно?
— Есть! Это, скорее, полуподвал, тут всего шесть ступенек! Прием!
— Куда оно выходит, ты можешь определить? Прием!
— Сейчас попробую!
Прижимая к себе котенка, я подошла к окошку. Оно было слишком высоко, я ничего не видела. В углу валялся ящик. Я подтащила его к окну, влезла на него и выглянула. Ничего не понятно. И вдруг мимо прошли чьи-то ноги.
— Алло! Костя! Кажется, оно выходит на улицу. Я видела чьи-то ноги. И еще свет от фонаря.
— Хорошо, молодец! Держись, я уже рядом! Скажи, вот я свернул направо из Четвертого Самотечного, верно?
— Верно!
— Этот дом по левой руке или по правой? Я попыталась вспомнить, но не смогла.
