Федор, топай отсюда. Службу неси, командуй, но не увлекайся, понял?
— Моя постарается, насяльник! — Федя скорчил рожу, изобразив из себя китайца, и удалился.
Через пять минут в кабинет вошла грустная дама среднего возраста, президент и генеральный директор АО «Белая куропатка» Элина Михайловна Портновская.
— Здравствуйте, Алеша, — произнесла она так, словно бы три дня мучилась бессонницей, торопилась на эту встречу. — Вы уже в курсе событий?
— Смотря каких… — пробормотал Сэнсей. — Если вы про порошок «Tide», то он вчера пришел, уже разгружен, никуда не пропадал. «КамАЗ» задержался из-за поломки в Ярославле. И вообще это уже не по моей епархии. Я отвечаю за сопровождение.
— Я не об этом. Что случилось с господином Гнездиловым?
— В смысле, отчего он в Москву поехал? Понятия не имею. Позвоните в «Альгамбру», там объяснят, если найдут нужным.
— Вы меня за дурочку считаете? — возмутилась Портновская. — Весь город уже говорит о его убийстве.
Сэнсей ошарашенно выпучил глаза. Чего-чего, а такого он не ждал.
— Вы это серьезно? — более глупого вопроса он придумать не сумел.
— Серьезней некуда. Мне уже десять человек звонили, в том числе Маряхин и Заборский из «Альгамбры». А что я им могла ответить? Посоветовала позвонить вам.
— У меня был отключен телефон. Я лег спать почти в семь утра. И вообще плохо себя чувствовал, наверно, простудился.
— Но перед этим вы беседовали с Борисом Андреевичем?
— Беседовал. Он приехал ни свет ни заря, и из-за него я лег спать еще на час позже.
— И о чем, извините, вы беседовали в такую рань?
— О сугубо мужских проблемах, — произнес Сэнсей с легким раздражением. — По-моему, Элина Михайловна, после того, как ваш супруг почил в бозе, то бишь в СИЗО, еще господин Фролов объяснял вам пределы вашей компетентности в наших делах.
— Тем не менее, я очень волнуюсь за свою безопасность.
— Вот это вопрос конкретно в мой адрес, — улыбнулся Сэнсей. — Беречь вас
— моя служебная обязанность. Но вы уж, будьте добры, посвятите меня в суть проблемы.
— Сегодня, около восьми утра, на дороге у аэропорта произошла катастрофа. Самосвал с пьяным водителем налетел на джип Гнездилова. Там, в джипе, все выгорело, одни головешки. Но, как я поняла, в версию ДТП даже гаишники не верят. Слишком сильный пожар.
— Он же здесь был на двух машинах, — заметил Сэнсей. — С ним еще была «девятка» сопровождения. Что ж они варежку разевали?
— Не имею понятия. Важно другое: по-моему, у многих создалось впечатление, что «Куропатка» имеет к этому ужасу какое-то отношение.
— Вы — президент, вам виднее, — иронически произнес Сэнсей. — И зачем же, Элина Михайловна, вы занялись терроризмом?
— Неужели вам до шуток? — возмутилась Портновская.
— Никак нет. Это вы шутить изволите. Если же вы всерьез думаете, что все это я устроил, то вам, извиняюсь, надо к психиатру заглянуть.
— Пока я сюда ехала, то вся дрожала от страха. Ведь за Гнездилова будут мстить, это несомненно. А у меня дети…
— Они сейчас в Римини, если я не ошибаюсь. Я вам туда трех человек выделил. Ну а здесь, если пожелаете, могу еще двух выделить и четырех собак. По-моему, вполне достаточно. А вообще-то, могу заметить, конкретной угрозы пока нет.
— В том-то и дело. Вам надо объясниться с Заборским.
— Как вы себе это представляете, Элина Михайловна? Чтобы я поехал в «Альгамбру» и сказал Забору: «Извини, братан, если кто и замочил Ворона, так это не я!» Тем более что его, может, не убивали. Пока ведь нет заключения о том, что его джип взорвали или из гранатомета сожгли? Нет. А налететь на самосвал при кошмарно возросшем уровне пьянства нынче не проблема. С каждым может случиться.
— Вы можете мне сказать вполне серьезно и конкретно: вы или не вы?
— Могу. Не я. Однозначно!
— Что вы мне можете посоветовать?
— Вести себя, будто ничего не случилось. Если вы начнете суетиться, поедете в Москву за израильской визой на ПМЖ, опубликуете в прессе опровержение слухов о вашей причастности к смерти господина Гнездилова, то можете считать, что все будут уверены: да, это сделала Портновская. И поменьше ездите сюда. Вызывайте к себе заведующего или начальника охраны. Вы же хозяйка, а не поломойка в конце концов. Ну, приехала разок, для контроля, навела порядок… Уволила того, штрафанула этого. Потом месяца два можно не заезжать. Иначе народ может неправильно понять.
— Ой, слушайте, — поджала губы Портновская, — неужели кто-то из серьезных людей еще не знает, где у нас хвост и где собака? И кто кем вертит, я вами или вы мной?
— Тогда отчего вы так волнуетесь? — хмыкнул Сэнсей. — Направляйте всех желающих уточнить позиции ко мне. Вас никто не тронет, не страдайте манией преследования. Поезжайте в свой офис, спокойно торгуйте, все будет нормально. Людей с собачками можете получить у Феди.
Портновская глубоко вздохнула и вышла из кабинета.
Сэнсей все воспринял вовсе не иронически, хоть он и не показывал виду, у него мороз прошел по коже. Надежда, что Ворон стал жертвой автокатастрофы, была эфемерной. Господину Гнездилову навели решку, он не сомневался в этом. И был почти убежден, что это дело каким-то боком связано с жестяной коробкой. Наконец, о том, что подозрения непременно лягут на него, Сэнсея, тоже отчетливо догадывался.
Хотел спокойно поспать, а в результате заставил кое-кого подумать, будто дошел до такой дури, что лично руководил засадой на Ворона (впрочем, если она была). Поди измени это мнение, если до сих пор никто не верит, что Степу и его джипы пожгли какие-то залетные террористы, а вовсе не Фрол с товарищами. Фрола, конечно, хрен достанешь, хотя Сэнсей и сам с удовольствием задал бы ему несколько вопросов. Например, о том, с чего это он так скурвился прошлой весной. То, что Фрол и вся команда при налете на Степины джипы мирно сидели в офисе и ни на кого не нападали, конечно, не снимало с него подозрений. Тем более что он спустя несколько недель сам привел в «Куропатку» чужаков, устроил пальбу и похитил московских гостей.
Но теперь Фрола не было, и Сэнсею надо было отвечать на все вопросы самому. Если бы речь шла о каких-либо местных толковищах, то проблемы были бы куда меньше. Но Ворон был завязан с Москвой, Москве была нужна коробка, и если Ворона сожгли, а коробку взяли, то так просто от первопрестольной не отбрешешься. Москва могла, не забивая каких-либо «стрелок», попросту прислать сюда спецгруппу на совершенно официальных основаниях. И ликвидировать бандформирование, повязав в пучки всех, кто сумеет при этом уцелеть. Сэнсей, конечно, не рассчитывал попасть в число последних. Больше того, надеялся, что этого не произойдет. Потому что в противном случае общий объем неприятностей лично для него возрастал неимоверно.
Но паниковать было рано. Прежде всего, как некогда говорил покойный Курбаши, чтобы правильно действовать, надо иметь Достоверную информацию. А чтобы иметь информацию, надо ее найти и получить. Раз так, то надо за этой информацией посылать толковых людей. В первую голову, конечно, надо ехать к своему Давнему, еще с курбашистских времен, «источнику». С ним был на контакте Курбаши, с ним держал связь Фрол, по наследству принял его и Сэнсей. До сих пор сбоев в работе этого информатора не наблюдалось. Правда, пожалуй, сегодня он должен был сам вызвать Сэнсея на связь. Если действительно эта самая история с автокатастрофой воспринимается в правоохранительных кругах как убийство, а Сэнсея включили в круг подозреваемых, то надо поскорее об этом сообщить. Может, он уже и пытался назначить свидание, но не дозвонился?! Вот так всегда: разок позволил себе расслабиться — и тут же масса проблем.
Ну, с этим «источником», конечно, еще не поздно все уконтрапупить, но нужны дополнительные сведения, для полного счастья. Эти сведения может привезти Агафон. Конечно, он тоже дрыхнет, пора и
