четыре. Длились они очень недолго, самой продолжительной была первая, ознакомительная, которая растянулась на полчаса. Остальные длились пять-семь минут. Сводились эти встречи только к обмену дискетами. Сэнсей получал от агента дискету со сведениями, собранными по заказу, сделанному в прошлый раз, и, в свою очередь, вручал агенту дискету с очередным вопросником. Впрочем, «источник» зачастую опережал заказы своего работодателя, сам догадываясь, что ему будет интересно узнать. Размышляя над тем, как этому типу удается на одну встречу прийти в виде неповоротливого, похожего на грушу толстяка, на другой изображать из себя коренастого гориллоподобного горбуна, а на третьей выступать в роли подтянутого поджарого атлета, Сэнсей пришел к выводу, что агент пользуется какими-то надувными поддевками. Даже рост его точно не определялся, ибо агент то кособочился, то сутулился, то распрямлялся. В казино полагали, а в искренности «мобидиков» Сэнсей почти не сомневался, что командир «Куропатки» встречается с разными людьми. Владелец «Моби Дика» знал, что отстегивает деньги «за спокойствие» не только «Куропатке», но и переводит две тысячи баксов от общей суммы на какой-то анонимный счет. Однако о том, кому и за что, не знал абсолютно.
Значительно чаще — примерно раз в неделю — «источник» назначал встречи в заброшенном доме или на лесной полянке: все зависело от погоды. Тут встречи были более длительные, и дозволялось обменяться не только дискетами, но и устными фразами. Девяносто процентов слов говорил Сэнсей, объясняя «источнику», что ему, собственно, надо узнать в областной или городской администрации, прокуратуре, РУОПе, УВД или УФСБ, а также когда именно эти сведения нужны. Агент говорил мало, но всегда по делу. Опять-таки, если Сэнсей, заказывая какие-то сведения, исходил из неверных предпосылок, «источник» двумя-тремя фразами объяснял, что Сэнсею кто-то впарил лажу и искать информацию, которой в природе не существует, он не будет. Впрочем, бывало и наоборот: агент сам говорил, что надо узнать в первую очередь. Или, допустим, если Сэнсей считал возможным раздобыть какие-то сведения к концу недели, не зная каких-то особых обстоятельств, то «источник» возражал: «Нет, опоздаешь. Это надо знать не позднее чем завтра». У Сэнсея не раз складывалось впечатление, будто не он руководит работой агента, а агент руководит «Куропаткой». Во всяком случае, о том, как идут дела у всей конторы Ворона и как они обстоят конкретно у «Куропатки», «источник» был информирован не хуже, чем Сэнсей. Более того, когда Сэнсей однажды пожаловался, что Фрол, сука, должно быть, удирая, увез с собой всю информацию о загранвкладах, сделанных в свое время еще Курбаши, агент назвал пять секретных файлов, записанных на жестком диске одного из компьютеров в офисе оптовой базы. Этот допотопный компьютер, которым никто не пользовался, числился поломанным и пылился на полурассохшемся шкафу в той самой комнатке, где Сэнсей сегодня проспал до полудня. Не дав никаких объяснений, откуда он узнал о том, что хранится в поломанном компьютере, «источник» пояснил, каким образом привести в действие 286-ю «старушку» и раскодировать секретные файлы. Действительно, в этих файлах было все, что следовало знать преемнику, чтобы распоряжаться вкладами предшественника, а комиссионных агент попросил не много — один процент от общей суммы. На этот процент и десяти тысяч долларов не набежало.
Вообще-то такого шибко много знающего агента стоило опасаться, а его информированность наводила на мысль о том, что в «Куропатке» у него есть осведомители. Конечно, Сэнсей кое-кого подозревал, но прямых доказательств не имел. Фрол или покойный Курбаши постарались бы спровадить подозреваемых в котельную безо всяких доказательств или проведя допрос этих физических лиц по методике афганского ХАДа (подвеска на дыбу, палки по пяткам, ногти клещами, сигарета в ладонь и т.д.). Сэнсей был погуманнее, а главное — осторожнее. Он понимал, что, уничтожив невиновных, отнюдь не избавится от настоящего стукача, но зато попортит отношения с командой. Кроме того, какого-либо вреда для «Куропатки» оттого, что «источник» о ней много знал, пока не просматривалось, зато пользы было немало.
Сегодня стояла пасмурная погода, но дождя не было, и потому «чао!» в конце разговора с «кисанькой» было вполне закономерным. Значит, надо было выходить за забор и пешочком топать в лес.
Сэнсей вышел с территории базы через заднюю калитку. На встречи в лес он всегда ходил без охраны, хотя, наверно, это было опрометчиво. Но таково было условие «источника». Объяснял он это нежеланием показываться даже в
замаскированном виде посторонним глазам. Сэнсей спросил как-то раз, почему «источник» сам ходит на встречи, а не обзаведется связным? На это агент ответил, что он не может доверить связному то, что надо передать устно. Кроме того, связной — отличный объект для слежки. Даже сложная цепочка не знающих друг друга связных с несколькими транзитными «почтовыми ящиками», в которые одни кладут информацию, а другие вынимают, может быть отсмотрена, «ящики» вычислены и засвечены, информация снята и проконтролирована. А по ее содержанию ничего не стоит добраться до «источника». Наконец, среди связных может оказаться перевербованный («Батьков казачок, а выходит — засланный!» — как говорилось в «Неуловимых мстителях»). Шифровки при современном развитии компьютерной техники — сущая дребедень, расколоть их сумеют за день, а то и раньше. Конечно, прямой контакт — дело рискованное, тем более что Сэнсей, в общем и целом, — дилетант, а потому может чего не углядеть, но связываться через посредников куда опаснее. Кроме того, у ментов и чекистов с годами появляются опыт и привычка к шаблонам, понятия о неких правилах игры, которые вошли в классику и не подлежат вроде бы нарушению. Когда же эти привычные правила, известные многим поколениям, начинают нарушаться, то мозгов на «перестройку мышления» у большинства профессионалов не хватает.
…До заветной полянки Сэнсей дошел без приключений. Агент был уже здесь, хотя в тот момент, когда Сэнсей оказался на травянистом пятачке площадью примерно в его кабинет, площадка была пуста. Должно быть, «источник» ожидал где-то в кустиках и вышел после того, как убедился, что за Сэнсеем никого нет.
— Привет, — сказал он. — Точно пришел, молодец.
— Как учили, — пожал плечами Сэнсей.
Надо заметить, что время встречи зависело от двух факторов: от времени разговора с «кисанькой» и содержания последней фразы, произносимой перед словами «чао-о!», «пока!» или «до свидания!».
Сегодня «телефонная незнакомка» заявила: «Жду, как обычно. Чао-о!» Из этого следовало, что Сэнсей должен появиться на полянке ровно через час после завершения разговора. На сей раз разговор кончился в 13.40, и соответственно «источник» ожидал его на полянке около 14.40. Если бы абонентка сказала не «как Обычно», а «как всегда», то надо было приходить через четыре часа после окончания разговора. Но «кисанька» могла произнести и «Жду срочно! Чао-о!», и это означало, что встреча должна состояться ровно через неделю. Точное время определялось по количеству «целых часов» на момент окончания разговора. То есть если разговор заканчивался в 14.59, допустим, в среду, значит, встреча должна была состояться в следующую среду, ровно в 14.00. Если разговор оканчивался в 15.01, то рандеву происходило в среду, но на час позже. Конечно, из-за минутного расхождения между наручными часами могли произойти неувязочки, а потому звонки «кисаньки» происходили, как правило, в середине часа — 12.30, 13.30, 14.30 и т.д.
— Времени не много, — сказал «источник», — могу тебя порадовать: почти две трети всего криминального сообщества полагают, что Ворона приложили под твоим чутким руководством.
— Я об этом только что говорил с Портновской. Баба в панике. Не давать же мне в «Губернских вестях» опровержение: «Дамы и господа! Настоящим заявляю, что не имел ни малейшего отношения к злодейскому убийству господина Гнездилова». Поверят, думаешь?
— Как ни странно, — в голосе «источника» прозвучала ирония, — есть люди, которым бы очень понравилось, если б именно ты убрал Ворона.
— Тем, которые хотели бы закрыть «Куропатку»? — хмыкнул Сэнсей.
— Не только. Есть в Москве контора, которая сильно хотела бы с тобой подружиться. И Ворон ей был, прямо скажем, поперек горла.
— А прежние, с кем Ворон корешился, мной не озаботятся?
— Уже озаботились. Только что начальнику областного УВД Теплову пришли указания разобраться с тобой силами здешнего СОБРа и оперативных групп центрального подчинения, которые прибудут завтра в шесть утра. Точное время начала операции пока неизвестно, но можно догадаться, что без москвичей не начнут. Думаю, минимум одна из групп центрального подчинения будет на самом деле представлять интересы некоего Антона Соловьева, вполне легального и очень крупного бизнесмена, который
