заселялись областной номенклатурой, деятелями искусств областного калибра, директорами крупных заводов и рабочими-ударниками. На доме светилась табличка: «Свято-Никольская, 18», но пониже ее красной краской было размашисто написано: «СОВЕТСКАЯ!», нарисованы черные серп и молот в кружке, подозрительно похожие на свастику, а кроме того, добавлено для ясности: «НБП. Лимона — в президенты!»
На этой самой «Советской — Свято-Никольской» Лена побывала вчера днем и знала, что находится почти в самом центре города. Отсюда в принципе можно было довольно быстро дотопать пешком до остановки автобуса, идущего в Лавровку. Может, сказать Андрюше «адью», пока не поздно? Тем более тут центр, народу на улице уже много, даже менты поблизости, у перекрестка, топчутся. Правда, Лене менты тоже не нужны, но, надо думать, шуметь и хулиганить Андрей не станет…
Андрей погудел три раза, а затем вылез из машины и поглядел наверх. Лена тоже посмотрела на окна, прямо через стекло, ей можно было и не высовываться. Она сразу приметила четыре темных окна справа от подъезда, на втором этаже. Похоже, что они и Андрея интересовали.
— Что за черт? — пробормотал он растерянно. — Свет не горит… Неужели не слышал, как я гудел?
Прежде чем он вернулся в машину, Лена успела выдернуть из рюкзачка «маргошку» и переложить ее в боковой карман куртки. Теперь ей стало чуть-чуть поспокойнее.
Андрей, снова усевшись за баранку, еще три раза гуднул.
— Может, и правда, не слышат? — предположила Лена.
— Если с хорошего похмелья — может быть, — вздохнул Андрей. — Вы посидите, я скоро…
Самое оно, чтоб смыться от этого типа! Лена уже не сексуальных приставаний побаивалась, а более серьезных разборок. Но, увы, Андрюха, выйдя из машины, взял, да и нажал какую-то кнопочку на электронном ключе. И заблокировал двери джипа. Да так, что они и изнутри не отпирались. Не иначе, у него не простой ключ был, а с цифровой кодировкой. Наберешь трехзначное или там четырехзначное число — разблокируешь, а не знаешь этого числа — в джип не попадешь. Ну а ежели сидишь внутри, то сможешь выбраться, только если через выбитые окна пролезешь. Лена стекла бить не собиралась. Слишком стремно, учитывая, что до перекрестка, где менты, полсотни метров не наберется.
Андрей минут десять отсутствовал и вышел из подъезда раздосадованный. Разблокировал двери, влез в джип и проворчал:
— Похоже, не дождался меня друг… Ладно, поедем к другому, тут недалеко. Мне ему сумку передать надо.
И впрямь, ехать пришлось всего пару кварталов, по той же «Советско-Никольской» улице. Дом, правда, был похуже, блочная послехрущевская девятиэтажка, которую, должно быть, возводили на месте снесенных купеческих особнячков. Она стояла метрах в пятидесяти от тротуара, а вокруг было что-то вроде чахлого скверика.
— Ну, слава богу! — заметил Андрей, поглядев на дом. — Хоть тут кто-то есть… Вы еще посидите, Анжела, ладно?
Андрей взял с заднего сиденья объемистую, но довольно легкую сумку, вылез из машины…
И опять — чик! — посадил Лену «под арест». Интересно, к кому он заезжал сначала и к кому отправился сейчас? В смысле, то ли Андрей сперва Гриба навестил, и там все-таки Леры на месте не оказалось, а сейчас приехал к Гундосу, у которого мать-старушка места себе не находит, то ли, наоборот, у Гундоса никого дома не было, а вот Лера несчастная вся испереживалась, проведя ночку в пустой постели… Но при чем тут сумка?
После некоторых раздумий Лена решила, что ей надо вытащить из рюкзачка заветный тюбик «Аквафреш» и переложить во внутренний карман куртки. В крайнем случае все остальное содержимое — в том числе ее тряпки, пистолеты, пейджер Гундоса и сотовый Гриба, часишки, перстни, наконец, сумку, которую упер Рекс, и прочее — можно бросить к едрене фене. Конечно, необязательно, что все это потребуется бросить, но вероятность такого хода событий велика.
Например, если вдруг придется выпрыгивать из джипа. Или, возможно, покинуть машину под предлогом, что, мол, «ненадолго пописать схожу», оставив рюкзачок на сиденье для усыпления бдительности Андрюши. Конечно, Андрюша, забравшись в рюкзачок, найдет там знакомые вещички и даже, возможно, поймет, что вез заразу, которая его братков пошмаляла. Впрочем, если она оставит ему измусоленную Рексом сумку от противогаза — что там лежит, Лена так и не посмотрела! — это, наверно, сильно утешит Андрюху перед лицом грядущей встречи с Драчом.
Напоследок Лена решила, что деньги надо тоже вытащить из трофейных бумажников и переложить в правый внутренний карман куртки. На все эти перегрузки у нее вполне хватило времени. Лена не только успела переложить деньги, но и купюры пересчитала. Получилось, что у нее на кармане 600 баксов и 4 с небольшим тысячи рублей. На мелкие расходы вполне достаточно.
Когда Андрей наконец появился из подъезда, Лене поплохело. Следом за ним, явно взволнованным и растерянным — это даже с полета метров разглядеть было можно! — решительно топала дама в кожаном приталенном пальто с чернобуркой на воротнике. Из-под меховой шапки по плечам живописно струились длинные золотистые волосы. Крутости ей придавали еще и солидные солнцезащитные очки, закрывавшие пол-лица, в которых небось не стыдно было по Ницце или Майами-Бич прогуляться. Уж во всяком случае, баба ими не синяки, полученные от Лехи Гриба, прикрывала. Нет, на лахудру приблатненную дама явно не походила. И вообще, судя по всему, Андрей ее не силком заставил ехать. Пожалуй, наоборот, она сама потребовала, чтоб он повез ее к Драчу. Кроме того, у Андрея в руках вместо сумки появился кейс, надо думать, его он там, в девятиэтажке, получил от этой бабы.
Странно, вообще-то. Девятиэтажка — это примерно то же, что хрущоба, только поставленная на попа. Там в принципе пролетариат должен жить и обовшивевшая интеллигенция, а не такие бабы, что по десять тыщ за сапоги платят. У нее, по идее, должна быть дачка каменная или даже особняк целый, ну на худой конец, квартирка в престижном доме, квадратов на сто эдак.
Пока Андрей и дама — что-то не верилось, будто это та самая Лера, которую вчера изобразила Лена! — двигались к машине, Лена лихорадочно вспоминала свои разговоры с Драчом и Андреем. Она тогда говорила точка в точку так, как могла бы говорить оторва уличная, да еще и с парой ходок за кормой. Неужели Андрей мог бы ее перепутать с этой шикарной тетей? Уж Драч-то точно должен был сообразить, что такой крале какой-то Леха Гриб явно не рискнет дать по роже. Да и вообще сомнительно, что она себе такого тупого «шестеря» в любовники выбрала…
Вот тут Лена; и подумала: а не обмишулилась ли она?
С чего она взяла, будто разговаривала вчера с этим Андрюшей? Да фактически ни с чего! Андрей только пару слов произнес — «голый Вася», которые вчера прозвучали по телефону, — и ВСЕ! А она уже такого с дурной головы напридумывала, такого наворотила, столько себе нервов в этих размышлениях извела…
Лена даже хмыкнула от такой догадки. Точно ведь, она все сама придумала, от и до, просто от того, что вчерашнее не отпускало. Пуганая ворона, которая куста испугалась, — вот, кто она такая. Кстати, весьма возможно, что и этот Андрей, и гривастая дама с чернобуркой мирные, честные бизнесмены и к бандитизму в чистом виде отношения не имеют. Правда, похоже, что и Андрей, и дама из девятиэтажки явно взволнованы, и не на шутку, но бизнес вообще штука нервная. Мало ли там причин для беспокойства!
Когда Андрей и баба подошли к машине, Лена окончательно усекла: эта крутая — не иначе директорша, а то и вообще президентша солидной фирмы, а Андрюха, судя по всему, просто так, шоферюга на окладе. Уж больно услужливо он себя вел. Не просто дверь разблокировал, а еще и открыл перед хозяйкой. Правда, при этом он сказал то, что Лену немного насторожило:
— Прошу, Валерия Михайловна…
Валерия — это точно Лера. Но явно не та, которую тот, кто вчера вторым звонил, обозвал «Леркой».
Баба зыркнула очками на Лену. Вообще-то, такая могла бы — а может, и должна была! — просто- напросто сказать:
«Так, девушка! Извините, но дальше нам с вами не по пути!» И сделать при этом презрительную рожу, которая говорила бы отнюдь не так корректно, хотя и без слов: «Вали отсюда, прошмандовка
