до 1 000 м, скопления живой силы и техники, огневых точек до 1 500 м, а также борьбы с воздушными целями. Такой пулемет был разработан в Коврове группой конструкторов во главе с Семеном Владимировым. В основу конструкции была взята 20-мм авиационная пушка В-20. Уже в 1944 году «крупнокалиберный пулемет Владимирова обр.1944 г.» (КПВ-44) попал в малосерийное производство, а после войны породил семейство пехотных, танковых и зенитных 14,5-мм пулеметов.
Конечно, пытались создать и более мощные ПТР. Например, 14,5-мм ПТР Михаила Блюма под усиленный патрон (на основе гильзы 23-мм патрона) и с начальной скоростью пули 1 500 м/с, 20-мм ПТР «РЕС» Рашкова, Ермолаева, Слухоцкого, другие разработки. Но в 1945 году Анатолий Благонравов констатировал: «В существующем виде это оружие (ПТР) исчерпало свои возможности».
Новый этап противотанкового оружия был связан с комбинацией реактивного или безоткатного принципа метания снаряда с кумулятивной боевой частью. Реактивное оружие известно почти столько же лет, сколько огнестрельное: пороховые петарды и ракеты появились в Китае и Индии между X и XIII веками. Очередное возрождение интереса к боевым ракетам произошло в конце Первой мировой войны. Тогда же начались работы над безоткатными, или «динамо-реактивными», как тогда их называли, орудиями (хотя их схемы предлагались еще в 1860-е годы). Наибольшее внимание в артиллерии привлекали пороховые ракеты и динамо-реактивные системы с гашением энергии отдачи реактивной силой части пороховых газов метательного заряда, отводимой через казенный срез. Работы велись в ряде стран и наиболее интенсивно – в СССР, Германии и США. Среди прочих направлений были и легкие противотанковые средства. В СССР, скажем, в 1931 году испытали 65-мм «реактивное ружье» Петропавловского. А спустя два года приняли на вооружение 37-мм «динамо-реактивные противотанковые ружья» Леонида Курчевского. Правда, через два года от них отказались из-за неудовлетворительной бронепробиваемости и плохой маневренности. Безоткатными системами занимались также Кондаков, Рашков, Трофимов, Беркалов. Но фактический провал наиболее шумно преподносившихся работ Курчевского подорвал доверие к этой теме. К тому же бронебойное действие снарядов основывалось на кинетической энергии и при невысоких скоростях, даваемых безоткатными и реактивными системами, было недостаточным.
Кумулятивный эффект «полых зарядов» тоже известен давно – его исследования еще в 1865 году начал в России Михаил Боресков. За рубежом этот эффект больше известен как «эффект Манро». Исследование практического применения кумулятивных зарядов в строительном деле в СССР провел в 1920 -е годы М.Я. Сухаревский. К началу войны в СССР и Германии имелись образцы инженерных кумулятивных зарядов для поражения бетонных и броневых колпаков. Вкратце принцип действия кумулятивного заряда выглядит так. В передней полой части заряда выполнена воронка с тонкой металлической облицовкой. При детонации взрывчатки ударные волны как бы фокусируются и из наружных слоев облицовки формируется «пест», а из внутренних выдавливается «игла» в виде узкого потока газов и расплавленного металла с высокой температурой и скоростью движения до 10 000 – 15 000 м/с. Под действием такой струи при давлении более 100 000 кг/см2 броня, как жидкость, «расползается» в стороны и вслед за «иглой» в пробоину врывается «пест». Бронебойное («бронепрожигающее», как не совсем верно оно именовалось тогда) действие кумулятивного заряда не зависит от скорости снаряда, а значит, от дальности стрельбы и начальной скорости. Высокая температура и давление газов дают сильное «заброневое» разрушающее действие. Практическая реализация эффекта требует не только точности исполнения боевой части, но и специальных взрывателей – именно их отработка задержала создание артиллерийских и реактивных кумулятивных снарядов. Подрыв таких зарядов рассчитывался так, чтобы кумулятивная струя успела сформироваться до того, как боевая часть коснется брони.
В вооружении армий новым типом оружия – ручным противотанковым гранатометом (РПГ) с оперенной кумулятивной гранатой – опередила всех Великобритания. Однако гранатомет, разработанный под руководством полковника Блаккера по схемам инженеров Джефри и Вэллса и принятый на вооружение в 1942 году под обозначением PIAT Mk I (Projectile Infantry Anti-Tank Mark I – «пехотный противотанковый снаряд, марка один»), не использовал ни реактивной, ни динамо-реактивной схемы. Метательный заряд сгорал до покидания гранатой лотка гранатомета, а отдача гасилась массивным затвором-ударником, его пружиной и амортизатором приклада. Под действием отдачи затвор-ударник откатывался и вставал на боевой взвод и гранатомет был готов к заряжанию и выстрелу. Это утяжеляло оружие до 15,75 кг при прицельной дальности только до 100 ярдов (91 м). Единственным преимуществом PIAT было отсутствие позади РПГ струи газов и возможность стрельбы из тесных помещений.
К середине войны германская пехота оказалась практически столь же беспомощной перед новыми советскими танками, как советская – перед германскими в начале войны. Неудивительно, что принятая в 1943 году «Программа вооружения пехоты» придавала особую значимость противотанковым средствам. Главными среди них стали реактивный РПГ многоразового применения и динамо-реактивный (безоткатный) одноразового применения. Первый создали на основе опытного реактивного устройства «Schulder 75» для борьбы с танками всех типов. Граната с жестким оперением вкладывалась в пусковую трубу помощником гранатометчика с казенного среза, стрельба велась с плеча гранатометчика, воспламенение двигателя гранаты происходило от импульсного электрогенератора. Кроме официального обозначения 8,8cm R.Pz.B.54 («Raketenpanzerbuchse 54»), РПГ получил «прозвище» «Офенрор». Иначе – «печная труба», так мощно с его казенного среза вырывались пламя и дым. Для защиты от пламени двигателя вылетевшей гранаты гранатометчик надевал маску противогаза и стальной шлем. Поэтому модификацию R.Pz.B.54/1 «Панцершрек» («гроза танков») снабдили щитом. Характерно, что были созданы «арктическая» – для Восточного фронта и «тропическая» – для Северной Африки – модификации гранаты. «Офенрор» и «Панцершрек» были достаточно мощным оружием, но довольно громоздки в переноске и сложны в производстве.
Более мобильны и дешевы оказались одноразовые «Панцерфаусты» (они же – «фаустпатроны», название Рanzerfaust, «бронированный кулак», связывают с германской легендой XVI века о рыцаре со «стальной рукой»). Модели «Панцерфаустов» F-1 и F-2 («система 43»), F-3 («система 44») и F-4 оказались простейшими безоткатными устройствами с надкалиберной гранатой и простым спусковым механизмом. Заряд дымного ружейного пороха выбрасывал из пусковой трубы гранату, оперение которой раскрывалось в полете. Прицельная дальность стрельбы F-1 и F-2 достигала 30 м. Траектория полета гранаты была довольно крутой, так что при стрельбе «Панцерфауст» часто брали под мышку, прицеливаясь по отверстию прицельной планки и ободку гранаты.
Модель F-3 (или «Панцерфауст-60») имела 150-мм гранату, увеличенный метательный заряд и прицельную дальность до 75 м. Образцы с большей дальностью разработали, но не успели запустить в серию. При выстреле позади РПГ вырывались струя горячих газов и облако дыма, затруднявшие стрельбу из укрытий и помещений и демаскировавшие стрелка. Зато «Панцерфаусты» были очень просты в обращении и производстве. Кроме войск их в большом количестве выдавали «фольксштурму» и мальчишкам из «гитлерюгенда». Традиционная для германской промышленности стандартизация позволила быстро подключить к производству несколько фирм. И с июля 1944 года по апрель 1945 года было выпущено более 7,1 млн «Панцерфаустов». Особенно эффективны они оказались в городских боях – в ходе Восточно- Померанской операции, например, во 2-м мехкорпусе 2-й гвардейской танковой армии 60% потерянных танков было подбито «панцерфаустами». Для борьбы с «фаустниками» приходилось выделять специальные группы автоматчиков и снайперов (война вообще обострила проблему взаимодействия танков и пехоты и взаимного прикрытия ими друг друга). Советские бойцы, не имея собственных подобных средств, охотно пользовались трофейными «Панцерфаустами» для стрельбы не только по бронетехнике, но и по ДОТам, укрепленным зданиям. Генерал-полковник Василий Чуйков предлагал даже ввести их в войска под шутливым именем «Иван-патрон».
По мнению ряда специалистов, «Панцерфауст» был «лучшим ручным пехотным противотанковым оружием времен войны». Правда, сразу после войны этот тип привлекал меньше внимания, чем многоразовые гранатометы и безоткатные орудия.
