года можно было проехать лишь на отборных сильных верблюдах. Беженцы двигались по краю джунглей к северным холмам, в сторону Дейазза.
— Что там происходит? — спросил Бопанастрат. — Опустошители идут?
— Да, — только и ответил Радж Ахтен. Зажал в онемевшей левой руке повод, ткнул верблюда стрекалом и поскакал вниз в долину.
В Мейгассе царила суматоха. На улицах стоял гул тысяч взволнованных голосов, слышались крики, перебранки и плач. В городе было еще полно народу, все спешно собирали свое добро, оставляя опустевшие дома. Женщины передавали детям из окон тюки с одеждой и едой, их мужья с мечами и кинжалами в руках охраняли своих лошадей и повозки.
Радж Ахтен, въехав в город через северные Ворота Слепых и проезжая по улицам, видел это повсюду. Город был в панике. Встречавшиеся горожане были так поглощены сборами, что никто не обращал ни на него, ни на его спутников ни малейшего внимания. Единственный человек, который проводил его взглядом, смотрел только на верблюда, словно оценивая, стоит ли он того, чтобы его украсть. Когда же наконец перевел взгляд на всадника, он в изумлении отшатнулся.
Радж Ахтен заподозрил, что здесь уже начали убивать друг друга, лишь бы благополучно сбежать.
В душе его постепенно нарастал страх, какое-то тупое оцепенение. До Картиша было еще почти двести шестьдесят миль.
Но тревоги своей он старался не показывать. Лишь еще выше вскинул голову и, ткнув стрекалом верблюда, въехал на рынок, миновав Райские Фонтаны, где из серебряных труб, изогнутых в виде виноградных лоз, била струями вода, изливаясь в бассейны, сложенные из родонита, в которых плавали живые крокодилы.
На рынке толпились беженцы с юга — с детьми, скотом и всем своим имуществом. Обладатели лошадей по сравнению с остальными были счастливчиками. Крестьяне с лихорадочным, яростным блеском в глазах кричали наперебой:
— У кого есть лошади? Верблюды? Плачу за верблюда золотом! Еда! Есть еда?
Кругом плакали испуганные дети. В обычное время на базаре проходу не было от купцов, горевших нетерпением сбыть свой товар. Мейгасса была средоточием всей индопальской торговли. Места возле северных ворот в конце торговых рядов занимали знахари, продававшие целебные травы, гоку и женшень, предотвращающие старость снадобья, сваренные из белых земляных кобр, зелья из половых органов ящериц, придающие мужчине силу. Близ пристани располагались торговцы рыбой, овощами, пенькой, лесом, медью и железом. Далее шли богатые, яркие ряды торговцев шелком и полотном, парчовыми, муслиновыми, хлопковыми одеждами всех цветов и оттенков.
В базарный день здесь собиралось столько народу, что на верблюде было не проехать.
Сегодня же базар был пуст, прилавки свободны, не слышалось зазывающих голосов. Большинство купцов уже покинуло Мейгассу. Остались лишь самые корыстолюбивые, что просили с крестьян за лошадь в двадцать раз больше обычной цены, чтобы всучить потом хромого мула. Радж Ахтен видел, как сверкали от жадности глаза торговок, продававших рис в сорок раз дороже, чем всегда.
Вокруг них толпились отчаявшиеся крестьяне.
— Радж Ахтен! — вскричала какая-то женщина. — Наш избавитель!
И взгляды всех, кто был на базаре, обратились к нему. Радж Ахтен не раз предупреждал своих подданных, что однажды придут опустошители. Он обещал спасти их. И в голосах людей зазвучала надежда.
— О Великий Свет!
— Он спасет нас!
Торговцы перестали кричать. Суматоха улеглась. Набазаре наступила тишина. Радж Ахтен поднял руку.
— Что значит вся эта суета? — воскликнул он.
И вперил взгляд в мужчину, который только что отдал пригоршню рубинов за старого, чуть живого верблюда с седой мордой.
— О Великий, — сказал тот, — опустошители… они пришли в Картиш! И привела их сама Госпожа Подземного Мира…
Радж Ахтен кивнул.
— Они что, уже идут сюда?
— Нет, о Свет Мира, гораздо хуже. Земля заражена — по ней ползет зловоние, которое убивает каждый росток. Оно движется на нас, чуть быстрее, чем идет человек… если его не подгоняет ветер. Прошлой ночью, однако, дул сильный ветер.
С нарастающей тревогой Радж Ахтен быстро произвел подсчеты. Опустошители вышли на поверхность земли вчера на рассвете и построили в Картише такую же Печать Опустошения, как в Каррисе. Если зараза распространяется в разные стороны с одинаковой скоростью, она уже разошлась кругом около двухсот миль в диаметре.
— Заражен весь Картиш?
Что же там сейчас происходит? Войска кормить нечем, поэтому осадить опустошителей он не сможет. А если рудники кровяного металла останутся в их руках, он будет разорен.
Есть и еще одна опасность. Большинство его Посвященных содержится во Дворце Канареек, недалеко от рудников. Они могут погибнуть.
«Я уже мертв, — подумал он. — Если умрут мои Посвященные, вместе с ними не станет и меня».
— О да, Светоч Мудрости. Заражен Картиш, и Муйаттин тоже. Ночью ветер отнес заразу в Дармад и Авен. Скоро она покроет все Драгоценные Королевства. К ночи в них не останется ни травинки.
Радж Ахтен не мог даже думать о том, что рощи перечных деревьев в Авене станут черными и мертвыми, что в апельсиновых садах Дармада останется одна гниль. А пасеки Осмола, а виноградники и рисовые плантации Бины?
Плантации и сады южного Индопала, Драгоценных Королевств, были самыми богатыми в мире. Если они погибнут, грядущей зимой будет голод во всем Индопале.
— Все гибнет, — сказал кайф. — Все умирает. Люди бегут что есть мочи, но ведь зараза расползается и ночью. Простой человек не может ее обогнать даже верхом! А ждать, пока она догонит, означает верную смерть.
— Где мои войска?
— Они идут на Картиш, — выкрикнул кто-то из толпы. Это был один из солдат Радж Ахтена. Но свою шафранного цвета куртку с трехглавым волком он прятал под черным плащом, и Радж Ахтен его не узнал. — Эй-салла Пуснабиш ведет туда три миллиона пехотинцев и восемьдесят тысяч копейщиков — всех умеющих сражаться мужчин Драгоценных Королевств.
Пуснабиш был лучшим военачальником Радж Ахтена, ему была доверена охрана Посвященных. Он, конечно, собрал всех, кого мог, беда только, что все эти три миллиона пехотинцев были обычные люди и двигались медленно.
Если опустошителей возглавила сама Госпожа Подземного Мира и так же, как колдунья в Каррисе, насылает чары, обычные люди мгновенно сгорят, подобно соломе в костре.
Радж Ахтен спросил:
— Опустошители взяли Картиш вчера?
— Да, о Мудрейший, — кивнул солдат.
— И Пуснабиш собирает против них всех, кого может?
— Как я и сказал.
— И зараза все еще распространяется?
— Даже сейчас, в эту минуту, — отвечал солдат. — На рассвете я ехал с границы на север и видел, как она расползается, своими глазами.
Это могло означать только одно. Пуснабиш не смог прогнать опустошителей, не смог разрушить Печать, Возможно, он не сумел сломить оборону опустошителей. Возможно, не знал, что делать, или все еще собирал войско. Но Радж Ахтен подозревал худшее: Пуснабиш и его солдаты уже погибли.
