силуэт.
— А я вот кошелек ищу, — срывающимся голосом проговорила Соня. — Потеряла намедни.
Человек ничего не сказал. Только хмыкнул.
Сначала он просто стоял, расставив ноги, потом неспешно двинулась в Соньке.
Я не узнавала его. И не только потому, что лицо его было в тени капюшона, но и потому, что одежда (мешковатая фуфайка, бесформенные спортивные штаны) скрывала фигуру, а громоздкие валенки, обутые на ноги, делали походку угловатой, механической.
Я похлопала себя по нагрудному карману. Очки! Мне нужны очки! Может, хоть с ними я разгляжу этого робота, но… Очков не было! Я беззвучно взвыла и прищурилась.
Так. Рост средний. Комплекция, вроде, тоже средняя. Черт! В этой фуфайке 58 размера добрая половина отдыхающих будет выглядеть одинаково. И в валенках, и в огромных рукавицах из брезента.
А этот ватник я, кажется, где-то видела… Я помню, что на его спине краской отпечатан серп и молот. Серп и молот… Вспомнила. Эта фуфайка всегда висит в фойе корпуса, она ничья. И валенки я там видела, и рукавицы. Только они не бесхозные, а дворничьи. Дворник-пьяница их постоянно забывает отнести в свою кладовку, бросая прямо под лестницу.
Что у нас остается? Штаны. Синие с белыми лампасами, я сама в таких, таких полно. Толстовка, капюшон которой злоумышленник натянул на самые глаза? В ней нет ничего примечательного. Серая, с завязками у горла.
Значит, по одежде определить личность преступника я не смогу. Остается ждать, когда он нападет. Остается ждать…
Тут Сонька резко развернулась и глухо произнесла:
— Я должна поискать кошелек. Он, наверное, за ящики упал. — После чего как-то вяло, шаркая по полу сапогами, пошла.
— Я не поняла, кто, — одними губами произнесла она, встретившись со мной взглядом. — Я боюсь! — Я видела, как заострились черты ее лица, как по лбу потекла тонкая струйка пота.
И тут я поняла нашу ошибку. Мы не там спряталась! Надо было устроить засаду у двери. Тогда мы бы могли просто преградить ему дорогу, стукнуть чем-нибудь тяжелым, сорвать с головы капюшон… А если мы чем-то выдадим себя сейчас, то убийца просто развернется и убежит. И не факт, что мы его догоним!
Я опять выглянула. Убийца приближался. Ступая, как раненый терминатор, рывками. В его руке появился металлический брус.
— Нигде не могу найти! — истерично, громко, визгливо выкрикнула Сонька и обернулась. Она больше не могла подставлять спину — запас смелости иссяк. — Что это у вас в руке?
Человек снова хмыкнул. И сделал еще один шаг…
— Сонечка! — раздалось откуда-то из-под лестницы. — Что вы здесь делаете?
Все замерли. Даже убийца остановился, повернув свою голову без лица в сторону лестницы.
— А я уснул! — радостно молвил Зорин, выныривая из темноты. — Сбегал до ворот, посмотрел. Чувствую — устал. Дай, думаю, отдохну. Зашел сюда, осмотрелся. И такое удобное место нашел. Тихо, тепло, только пыльно, — он стряхнул с рукава паутину. — Там кто-то креслице поставил… Так хорошо…
После этих слов он резко замолк, как подавился. Тупо уставился на Соньку, потом перевел взгляд на неизвестного в фуфайке. Опустил глаза на руки неизвестного, увидел брус, ойкнул, поднял глаза. И спросил:
— А что здесь происходит?
И тут сбылись мои пророчества — убийца молниеносно развернулся, скакнул через порог и пулей вылетел из здания.
— Черт! — заорал Сонька. — Уйдет ведь!
Мы с Ксюшей выбрались из-за ящиков и, включив сразу первую скорость, сорвались с места.
— Бежим, девчонки! — проорала я, преодолевая 10 метровое расстояние до двери за пару секунд. — У него на ногах валенки, далеко не уйдет!
— Куда вы? — растеряно прокричал Зорин, когда мы пронеслись мимо него. — Объясните же, что здесь…
Слово «происходит» мы уже не слышали. Мы неслись во весь опор за красным серпом и не менее красным молотом.
И никак не могли догнать.
— Спринтер он что ли? — захлебываясь ветром, прокричала Сонька. — И валенки ему не мешают!
— А он их снял, смотрите! — Ксюха ткнула пальцем в валяющиеся на снегу валенки, мимо которых мы как раз пробегали.
— Он что еще и йог?
— На нем ботинки! — вновь подсказала Ксюша, как самая зрячая. — Он валенки прямо на ботинки надел…
— Вот почему у него такая походка была механическая…
Мы пронеслись по аллее, минуя компашку мутантов, обогнули фонтанчик, ледяную горку, проскакали мимо сторожки…
— Куда он? — задыхаясь, вымолвила Ксюша. Она бежала из последних сил.
— В лес? — вопросом на вопрос ответила я.
— Он же там погибнет!
Но злоумышленник направлялся именно в лес. Потому что у ворот не затормозил, не свернул в другом направлении, а выскочил за калитку и дунул в сторону непролазного ельника.
— Уйдет! — взвыла Сонька.
— Не уйдет! — проорала Ксюша, указывая куда-то влево.
Мы обернулись. По дороге, разбрызгивая вокруг себя фонтан снежной трухи, несся милицейский «козелок». Он ревел, подпрыгивал на ухабах, безбожно газил, но передвигался очень резво. Не доезжая ворот, «Уаз» затормозил. Дверь его распахнулась и из салона вывалился Геркулесов. За ним на снег попрыгали Артемон, Блохин, начальник моего Кольки майор Русов и еще пара неизвестных милиционеров.
— Ловите его! — прокричала Ксюша, подбегая к «Козелку». — Вон он!
Геркулесов мгновенно оценил обстановку и прокричал в салон:
— Петруха, попробуй догнать, может, не увязнешь.
— Не проедет он ни за что! — взвыла Сонька. — Там сугробы по пояс! И елки слишком часто растут!
Петруха выглянул из кабины и вопросительно уставился на Геркулесова.
— Ну че? Ехать мне или нет?
Русов с Геркулесовым переглянулись. Русов нахмурился и потянулся за оружием.
— По ногам пальнуть что ли?
— С такого расстояния по ногам не попадешь.
Я глянула на удаляющуюся фигурку. Она становилась все меньше и меньше. Надо же, какой прыткий! Так резво бежать по сугробам, тем более в такой неподходящей одежде. Только серп с молотом мелькают между елей.
— Надо что-то делать! — Сонька вцепилась в Геркулесова своими хваткими пальчиками. — Упустим же!
— Не упустим! — буркнул Коленька и толкнул Блохина. — Снимай ботинки.
— Зачем?
— Без разговоров.
Лева не посмел спорить, присел на ступеньку машины и развязал шнурки. Артемон понял Колькину задумку и нырнул в салон. А когда вынырнул, в его руках были лыжи с палками.
— С двух сторон пойдем. Наперерез, — выпалил он, быстро прикрепляя лыжи к ботинкам.
Вот они уже обхватили ладонями палки, оттолкнулись, покатили.
— Давайте. Ребята! — в возбуждении голосила Сонька, подпрыгивая на месте.
