побрел по узкой тропинке между могил, сильно хромая и опираясь на палку. Поскользнулся на раскисшей после дождей глине, упал, выронив палку. Долго поднимался. Пальто и брюки перепачкались в рыжей глине, и отряхивать их было бесполезно. Мессинг побрел дальше, тяжело опираясь на палку..
И вот квартира Вольфа Григорьевича Мессинга опустела окончательно и бесповоротно.
Виталий Блинов, пришедший сюда по следам своего героя, медленно открыл входную дверь и замер на пороге, не решаясь войти. Потом шагнул в прихожую, снял плащ и не спеша прошел в гостиную комнату. Включил свет и огляделся.
Письменный стол… застекленный сервант… диван, тумба с телевизором… Над диваном портрет Мессинга, написанный маслом. Великий телепат смотрит с полотна бесконечно печальными глазами. Журналист остановился перед портретом, посмотрел в глаза Мессингу и тихо покачал головой, печально размышляя: «Я изучил твою жизнь день за днем и теперь знаю о тебе еще меньше, чем знал до сих пор… До сих пор никто не может понять, каким образом ты мог читать чужие мысли, как ты мог мысленно приказывать людям и животным… как ты мог видеть будущее? Чем больше я узнавал тебя, тем сложнее мне было ответить на эти вопросы… Твои загадочные таланты не раз спасали тебе жизнь и предвещали смерть другим, не оставляя места ни страху, ни надежде… Но и к тебе смерть пришла в положенное время… И ты не смог ее отстранить или отдалить. Или ты сам ее позвал, потому что здесь тебе больше делать было нечего?»
Журналист в задумчивости прошелся по комнате, остановился перед письменным столом. Сел и медленно стал перебирать многочисленные фотографии, вглядываясь в лицо Мессинга… И спросил уже вслух, обращаясь в пространство:
– Так что же все-таки это было? Что ты носил в себе? Божественный дар или дьявольское проклятие? – Журналист осторожно взял со стола старый истрепанный молитвенник, перелистал его страницы и положил обратно на стол, – В сущности, ты был страшно одинок, великий Вольф Мессинг. Единственным человеком, которого ты любил, была жена., и она ушла раньше тебя, оставив совсем одного на этом свете, на котором тебе и так жилось очень неуютно… Великий иль-Мутанабия сказал: «Величайшее из несчастий, когда нет истинного друга…»
Виталий Блинов вытащил из кармана толстый блокнот, почти полностью исписанный, в нем оставалась только одна последняя чистая страница, взял со стола ручку и написал: «Величайшее из несчастий, когда нет истинного друга. – Он немного помедлил, держа руку на весу, потом перо его быстро заскользило по бумаге. – Эти слова в полной мере относятся к Вольфу Мессингу, одной из самых любопытных загадок двадцатого века… Он не желал использовать свой дар во зло, но так и не научился делать добро… Он всю жизнь читал глупые мысли множества людей. Он не хотел делать мир хуже, но не знал, как его сделать лучше… Жаль, что он не стал раввином…»
На кладбище рядом с могилой Аиды Михайловны появился скромный обелиск с барельефом Мессинга. Разные люди приходили сюда, по большей части те, в чьей судьбе он оставил свой след – летчик Константин Ковалев, бывший политзэка Витюша Подольский и его возлюбленная Виктория… Приходил к нему и журналист Блинов, который долгое время пытался осмыслить судьбу и предназначение великого и неразгаданного Вольфа Григорьевича Мессинга.
И именно ему, задумчиво глядящему на профиль Мессинга на обелиске, вдруг привиделась картина…
…Маленький мальчик медленно идет босиком по холодным доскам пола к раскрытому окну. Сказочный изумрудный свет льется на землю, и круглая огромная луна сияет между черных туч, и на ней можно отчетливо увидеть человеческое лицо со скорбным выражением. Это лицо смотрит на мальчика с печальным сожалением, словно видит весь его жизненный путь и все те страдания, которые ему предстоит перенести…
И мальчик, стоя на подоконнике, протягивает к этому неземному лицу руки, запрокинув голову и словно о чем-то спрашивая…
