Талант стрелка не так легко зарыть в землю, и Змей убедился в этом очень быстро. Впечатленный его достижениями майор Иванцов лично побывал в райвоенкомате, и, когда пришла пора отправляться в армию. Змей ахнуть не успел, как очутился на Кавказе, где ему дали в руки снайперскую винтовку. Это оказалось чертовски увлекательным занятием, тем более что ни в какие рукопашные Змею ходить не приходилось. Снайперские дуэли напоминали шахматные партии, из которых хитрый Змей неизменно выходил победителем, и, когда все это вдруг закончилось, он испытал чувство, близкое к настоящему разочарованию. Найти применение своему таланту на гражданке оказалось весьма сложно. Поразмыслив, Змей решил, что его призвание – профессия киллера, но оставался открытым жизненно важный вопрос: где, черт возьми, находится тот отдел кадров, который нанимает киллеров? У хитрого Змея хватило ума не лезть на рожон и не действовать в одиночку, и его терпение окупилось: вскоре его разыскал его бывший взводный лейтенант Кузнецов, отныне и навсегда ставший для него просто Стасом, и предложил работу по специальности. На кого работал сам Стас, Змей никогда не интересовался, вполне довольный своим нынешним положением. Денег у него теперь было сколько угодно, а менты стыдливо отводили глаза, когда он проезжал мимо них на своем “перше”.
Работа его заключалась в различного рода ликвидациях, но случались и дела, подобные сегодняшнему. Змей не слишком любил такие акции, предпочитая стрелять из укрытия, но кто платит, тот и заказывает музыку, а Стас платил хорошо. Кроме того, Змей решил, что участие в налетах дает ему ценный опыт, который непременно пригодится в будущем. Не вечно же ему работать на Стаса!
Когда Мудя вдруг широко взмахнул руками, словно собираясь воспарить над суетой, и кулем вывалился на асфальт из развороченного кузова банковского броневика, Змей не поверил своим глазам. Теоретически можно было предположить, что в расстрелянной из гранатомета машине мог остаться кто-то живой, но этот человек наверняка был оглушен и, скорее всего, ранен, а в руках у недоумка Муди был автомат, из которого он обстрелял кузов, прежде чем забраться вовнутрь. Что такое кузов микроавтобуса? Это просто жестяная коробка, в которой совершенно негде спрятаться. Неужели этот дебил не попал в цель с двух шагов?
Змей рванул из-за пояса джинсов пистолет. Засовывая его туда, он даже подумать не мог, что оружие пригодится ему сегодня. Все было разыграно как по нотам, оставалось только забрать деньги и слинять, если бы не чертов идиот Мудя. А ок еще обижался на свое прозвище… Жил Мудей и помер Мудей, и нечего было обижаться…
Все это он обдумывал на бегу, тенью скользя вдоль борта бронеавтомобиля с поднятым на уровень плеча пистолетом. С другой стороны к машине крался Стас, стараясь держаться вне зоны обстрела. Валек уже запустил двигатель “девятки” и обеспокоенно выглядывал из окошка. Фургон с рекламой бульонных кубиков, издав похожий на продолжительную отрыжку звук, неуклюже развернулся и укатил – он уже выполнил свою задачу. Змей на мгновение позавидовал водителю фургона – он был в безопасности, чего нельзя было сказать о них троих. С начала операции прошло не больше полутора минут, но Змею они показались вечностью. Он чувствовал, как драгоценные секунды одна за другой ускользают в небытие, а ведь их и без того было мало.
Покосившись на Стаса, он увидел, как бывший лейтенант Кузнецов сделал характерное движение рукой. Змей плашмя бросился на асфальт, прикрыв голову руками. “Совсем спятил, – подумал он. – Бабки потом метлой придется сгребать…'
Граната, лениво вращаясь, пролетела по пологой дуге и с глухим стуком упала на покрытый резиновым ковриком пол фургона. Змей зажмурился и широко открыл рот, чтобы уберечь барабанные перепонки. Внутри броневика глухо ахнуло, в доме напротив со звоном посыпались стекла, и почти в то же мгновение раздался еще один хлопок, показавшийся Змею совсем тихим по сравнению со взрывом. “Точно, спятил, – подумал он, торопливо вскакивая. – Стрелять-то зачем? Неужто по прохожим лупит?'
Поднявшись на ноги, он увидел, как Стас, прижимая к горлу окровавленные ладони, медленно опускается на колени, и понял, что стрелял не Кузнецов, Это уже было совершенно непонятно и потому страшно. Оставшийся в живых после первых двух выстрелов инкассатор теперь должен был больше походить на растерзанного одичавшими собаками зверя, чем на человека, и тем не менее он все еще был жив и отстреливался.
'Хорошо стреляет, – чувствуя, как подступает паника, подумал Змей. – Слишком хорошо, мать его. Пожалуй, плакали наши денежки. Надо рвать когти, пока цел”.
Это было разумное решение. Но для того, чтобы воплотить его в жизнь, нужно было добраться до своей машины. Это означало, что Змей должен пробежать полтора десятка метров прямо через то пространство, где уже лежали, медленно остывая, Мудя и Стас. “Шлепнет, – понял он. – Шлепнет, как таракана на подоконнике. Через полчаса буду уже в морге. Ох, мать твою, ну и влип!'
Он осторожно высунул голову из-за теплого железного борта броневика, чтобы определить, где прячется противник, и немедленно с противоположной стороны машины раздался выстрел. Змей молниеносно одернул голову до того, как инкассатор пальнул из своего укрытия, но пуля все равно оцарапала ему щеку.
– Сука! – взвизгнул Змей, ничком бросился на дорогу и трижды быстро выстрелил в пространство под днищем фургона, надеясь ранить прятавшегося с другой стороны машины инкассатора в ноги.
Никаких ног там не оказалось. Одна из трех выпущенных Змеем пуль продырявила колесо, и броневик тяжело осел на левую сторону. Змей почувствовал, что эта игра ему порядком надоела. Он настолько привык выигрывать всегда и везде, что это стало для него одним из непреложных правил любой игры. Но теперешний его партнер играл не по правилам – он не желал признавать превосходство Змея в чем бы то ни было, и впервые в жизни Змей растерялся. Впервые он понял, что остроносая пуля в свинцовой рубашке вполне может попасть не в чью-то, а в его собственную голову.
Как сквозь вату до него доносился многоголосый вой автомобильных клаксонов, из развороченного кузова броневика лениво выползали серые клубы дыма. Чертова консервная банка и впрямь была сделана на совесть: она никак не хотела ни разваливаться на части, ни хотя бы гореть. Сдерживая дыхание, Змей осторожно двинулся вдоль борта в сторону кабины. Теперь уже не могло быть и речи о том, чтобы захватить деньги. Нужно было убираться подобру-поздорову, но Змею почему-то казалось, что его невидимый противник пытается ему в этом помешать.
Его сердце билось в груди редкими судорожными толчками. Угол зрения вдруг уменьшился до узкого тоннеля между двумя стенами тьмы, но зато все, что находилось внутри этого тоннеля. Змей видел и воспринимал с предельной четкостью. До ближайшей из припаркованных у тротуара машин было не больше двух метров – расстояние одного стремительного прыжка, но Змей лучше кого бы то ни было знал, что пуля летит быстрее самого быстрого прыгуна.
Выстроенные вдоль улицы автомобили все еще перекликались отвратительно высокими голосами, но Змей легко различил в этом шуме скрежет коробки передач и, оглянувшись, увидел, как серая “девятка” с открытым багажником задним ходом выбирается со стоянки. Узколицый Валек рвал когти. Его можно было понять, но от этого Змею не становилось легче.
– Стой, сволочь! – надсадно заорал он и бросился к машине, с тоской ощущая, какая огромная – во всю ширину улицы – и незащищенная у него спина.
Валек круто развернул “девятку”, с грохотом задев бампером припаркованную у обочины “Волгу”, и дал полный газ. Бежавший за ним Змей не менее круто свернул к тротуару. Ему повезло: инкассатор выстрелил в него как раз в это мгновение, и пуля прошла в нескольких сантиметрах от его головы. В следующую секунду Змей кувырком перекатился через багажник вишневого “Москвича”, упал на четвереньки, больно ударившись коленом о бордюрный камень, и так, на четвереньках, нырнул за ствол ближайшего дерева. Еще одна пуля с неприятным щелчком ударила в ствол, осыпав Змея кусочками коры.
Змей поднялся на ноги и, пригибаясь, бросился бежать. Инкассатор больше не стрелял: не то Змей был ему плохо виден, не то он решил, что его задача и так выполнена. “Правильное решение, – с горькой усмешкой подумал Змей, врываясь в набитый перепуганными людьми гастроном. – Бабки он отстоял, да еще и уложил при этом двоих нападавших. Теперь этому козлу выдадут премию. Да черт с ним, с этим сумасшедшим. Не надо мне его денег, унести бы ноги…'
Покупатели шарахнулись от него в стороны. Снова завизжала какая-то баба. Не теряя времени, Змей перемахнул через прилавок, сшиб на пол кассовый аппарат, оттолкнул замешкавшуюся продавщицу и
