даже если слегка превышаешь скорость, они тебе это простят.
Понял?
– Вы офицер ГАИ?
– С чего ты взял?
– Тогда, наверное, какой-нибудь инструктор по вождению? Угадал?
– Нет, дорогой, не угадал. Инструктором по вождению я никогда не был.
– А почему вы все время оглядываетесь?
– Смотрю – не следит ли за мной моя жена.
– Она должна следить?
– Ей не нравится, что я часто отлучаюсь из дому.
– Она, наверное, думает, что вы едете к любовнице?
Вы к любовнице направляетесь?
– Не задавай по два вопроса сразу.
– А жена у вас ревнивая?
– Ревнивая, ревнивая и, наверное, думает, что я поехал к любовнице, – улыбнулся Глеб наивности водителя. – Сколько тебе лет?
– Двадцать один, – ответил парень, и на его щеках появился румянец легкого смущения.
– В армии был?
– Был. Ну ее к черту!
– А где служил?
– В Сибири служил.
– Сибирь большая, где в Сибири-то?
– На «точке».
– Значит, ракетчиком?
– Нет, ракетчиком не был. Я охранял «точку». Как говорится, «через день на ремень».
– Понятное дело. И в жару, и в лютый холод на вышке стоял?
– Приходилось, а что сделаешь. Людей не хватало, иногда только четыре часа поспишь – и тут же снова заступать. Ни сна, ни отдыха.
– Ясно, мне это тоже знакомо, – кивнул Глеб и только сейчас, почти через сорок минут езды по городу, он ощутил своим шестым чувством, что за ним на самом деле никто не следит.
«Наверное, сняли наружку».
У Глеба от этой мысли отлегло от сердца.
– Ну вот мы и приехали. А теперь давай в Замоскворечье.
– Как в Замоскворечье? Это же в другую сторону!
Надо было сразу через мост. Зачем мы колесили? Я хоть водитель и неважный, но город хорошо знаю.
– Говорю, поехали в Замоскворечье, значит, поехали.
– Можно, конечно.
– Тебе хочется стоять пустому на стоянке в ожидании следующего пассажира?
Парень пожал плечами, недовольно хмыкнул, но – клиент всегда прав.
Свернув с одной улицы на другую, он развернул машину и поехал в сторону Замоскворечья.
– Ну вот, видишь, – сказал Глеб, – ты уже чуть увереннее ведешь.
– Да, если бы вы со мной поездили недельку, я стал бы классным водилой – Ну, допустим, за неделю классным водителем ты не стал бы, но более-менее прилично научился бы передвигаться по городу.
– По городу ездить сложно.
– По городу ездить легко, дорогой ты мой, – возразил Глеб, – вот по трассе да на всю катушку – это сложно. Тем более, когда ты ранен, когда не слушаются руки, когда теряешь сознание – тогда действительно сложно, действительно приходится показывать класс. А в городе – что… В городе спрятаться легко. Ни скорости, ничего такого. Запомни: по городу ездить куда проще, чем по трассе.
– Да что вы, – засомневался парень, – тут светофоры, пешеходы, машин прорва… – Это точно. И светофоры, и пешеходы, и машины.
Но в городе нет скорости. А если бы ты ехал сейчас двести двадцать да за тобой еще гнались, тогда бы ты понял, чем отличается езда по трассе от езды по многолюдным улицам, запруженным машинами.
– Странные вещи вы говорите.
– Но правильные?
– Правильные.
Глеб весело разговаривал с пареньком-водителем, указывал ему, куда ехать, где свернуть, поучал его, где сбросить скорость, где прибавить. А сам в это время успевал посмотреть в зеркало заднего вида и все время напряженно размышлял.
«Зачем назначил встречу генерал Потапчук? Что могло понадобиться от меня столь важному человеку да еще срочно?»
– Ну вот, мы и приехали.
– Сюда? – спросил водитель, показывая на перекресток – Да, сюда. У тротуара, пожалуйста, останови, я выйду.
– Дождь идет, черт подери, скользко.
– Но тебе-то что, в машине крыша не протекает.
– В дождь плохо ездить. Вот с вами я чувствую себя как-то увереннее.
– На тебе деньги. Спасибо.
Глеб открыл бумажник и вытащил сто тысяч.
– Нет, нет, это много, – запротестовал парень, – я столько не заработал.
– Почему – много? Мы же накрутили около тридцати трех километров.
– Ну да, тридцать три, – согласился паренек, взглянув на спидометр. – Но, знаете, мне с вас вообще денег брать не хочется, вы же меня учили, как ездить по городу, это я вам должен заплатить, а не вы мне. И если считать по прямой – проехали мы вообще ничего.
– Ну, может, в следующий раз когда-нибудь ты мне и заплатишь. А теперь возьми деньги и не заправляй свою машину семьдесят шестым, а заправь девяносто третьим. Целей двигатель будет, он у тебя под семьдесят шестой не приспособлен.
– Мне сказали… – Поменьше слушай, что тебе говорят, побольше сам думай.
– А откуда вы знаете, что я семьдесят шестой бензин залил?
Глеб пожал плечами и хмыкнул:
– Поездишь с мое, дорогой, будешь по одному вздоху двигателя различать, какой бензин в баке.
Глеб положил деньги на приборную панель и уже хотел было выбраться из машины, как парень его задержал:
– Вы знаете, ведь я живу недалеко от вас, в районе ВДНХ. Если вам понадобится машина, вернее, если вы захотите куда-нибудь съездить, позвоните мне, и я подскочу. Ведь я сейчас безработный.
– Позвонить? – переспросил Глеб.
– Вот мой телефон, – и парень быстро написал на листке блокнота, закрепленного на передней панели, семизначный номер и фамилию «Крупин», потом дописал: «Александр».
– Ну что ж, Александр, спасибо. Может, встретимся.
– Пока.
– Я позвоню.
Глеб сложил листок вдвое, сунул во внутренний карман куртки, ощутив под мышкой рукоять пистолета, раскрыл зонт и повернул в узкий переулок. Глеб был предельно осторожен. Слежку за собой он не чувствовал, да и улица была почти безлюдной. Проехало несколько машин, мебельный фургон, за ним машина «скорой» с включенной мигалкой, но с выключенной сиреной. Красно-синие сполохи прошлись по лицу Сиверова.
