– Знаешь, я не люблю колющих и режущих инструментов, – произнес Глеб, быстро выхватив из кобуры тяжелый армейский «кольт» с коротким глушителем, – я очень не люблю ножи.
– Эй, эй, спокойно, – побледнев, закричал Цыган, размахивая перед собой ножом.
– Слушай, я думаю, ты понимаешь, что если я нажму на курок, пуля попадет тебе прямо в середину лба.
– Кто ты? – выходя из себя, прошептал Цыган.
– Я Слепой, – спокойно сказал Глеб. – Брось нож.
– Нет! – выкрикнул Цыган и метнулся в сторону. Глеб тоже сделал стремительный прыжок, но Цыган был хитер. Это было обманное движение, и Глеб чуть не попался. Цыган резко остановился и взмахнул ножом, целясь Глебу в горло. Только несколько миллиметров оставались между сверкающим лезвием и горлом Глеба Сиверова. И если бы он прыгнул чуть дальше, то наверняка нож вошел бы в горло.
Глеб решил больше не разговаривать. Он стремительно выбил нож, заломил Цыгану правую руку и опрокинул его на пол. А в другом углу огромной прихожей корчился на полу и скреб скрюченными пальцами ковер телохранитель.
– Лежи тихо, а то я точно сделаю тебе дырку в голове. – Кто ты? Что тебе надо? – прошипел Цыган.
– Я же тебе сказал, меня зовут Слепой, и я хочу, чтобы ты, Цыган, ответил мне на несколько вопросов.
– Я ничего не скажу.
– А вот это мы сейчас увидим.
Глеб легко поднял Цыгана, который был довольно щуплым, поставил его на ноги и нанес сильный удар в солнечное сплетение. Казалось, от этого удара глаза Цыгана вывалятся из орбит. Его лицо было обезображено болью, он судорожно хватал воздух. Пока Цыган приходил в себя от сокрушительного удара, Глеб подошел к распростертому на полу телохранителю и рукояткой своего пистолета ударил его по затылку. Тот несколько раз судорожно дернулся, пальцы его рук задрожали, и он замер.
Глеб наклонился, выдернул из джинсов телохранителя кожаный ремень с блестящими заклепками и в несколько секунд связал парня, прикрутив его к радиатору.
Глеб прикрыл дверь, защелкнул замки и вытер руки о свою куртку. Затем вернулся к Цыгану:
– Так ты говоришь, не будешь со мной разговаривать, да?
На этот раз голос Глеба звучал зловеще. Но даже если бы Цыган и захотел что-то сказать, вряд ли он смог бы это сделать. Он все еще корчился и хватал бледными губами воздух.
– Ах, тебе плохо? Teбe не хватает воздуха? А представляешь, что будет, если я прострелю тебе вначале одну ногу, затем другую, а затем отстрелю яйца?
Причем, знаешь, Цыган, все это произойдет без шума.
– Кто? Кто тебя прислал? – наконец-то прошептал Цыган, пытаясь броситься в приоткрытую дверь гостиной.
– А вот этого делать не надо, – и Глеб еще раз ударил его.
Тот рухнул на пол и на четвереньках пополз в гостиную. Глеб спокойно двинулся за ним следом. Цыган попытался спрятаться под столом. Глеб наклонился и пальцем поманил Цыгана.
– Выходи, выходи по-хорошему.
– Нет! Нет! Не убивай меня! Не убивай!
Глеб схватил Цыгана за шиворот и выволок на середину гостиной.
– Сядь в кресло и слушай меня внимательно. Только очень внимательно. И пока ничего не говори.
Цыган сел в мягкое кожаное кресло. Глеб опустил пистолет.
– Где сейчас дочка банкира?
– Так это он! Он прислал тебя!
– Я велел не разговаривать! – каким-то спокойным, почти что замогильным голосом бросил Глеб Сиверов и спрятал пистолет.
– Ты кто, мент? Или тебя нанял этот банкир?
– Я Слепой, – повторил Глеб, – и заткнись, Цыган, я с тобой долго церемониться не собираюсь. У меня нет времени на длинные расспросы. И не морочь мне голову.
– Слушай, может, тебе нужны деньги? Так я дам много денег, очень много.
– Деньги – это хорошо, – сказал Глеб, глядя в бегающие, перепуганные глаза Цыгана.
Тот явно сообразил, что шутки плохи и выхода у него уже не остается.
Слишком очевидным был перевес в силе. И он пожалел, что так опрометчиво открыл дверь. А затем пожалел о том, что вечером отпустил двух телохранителей, оставив себе лишь одного, самого, как ему казалось, расторопного и крутого. Но увидев собственными глазами, как этот мужчина с черной бородкой расправился с его телохранителем, Цыган сообразил, что перед ним не какой-то рэкетир или бандит, а настоящий наемный убийца, которого, скорее всего, нанял банкир.
Интересно, сколько же денег посулил ему Бортеневский за спасение дочки? И может быть он, Цыган, сможет перекупить этого бандита, переманить его на свою сторону или хотя бы откупиться. Драться Цыган не умел, хотя и был трижды судим, не умел и не любил. Слишком уж он был физически слабым для этого дела, и слишком уж о нем заботился старший брат.
– Так сколько ты хочешь? – дрожащими губами прошептал Цыган, и Глеб увидел, как его лицо покрылось крупными каплями холодного пота.
– А сколько ты можешь предложить? – как-то безразлично произнес Глеб.
– Двадцать тысяч зеленью. Двадцать тысяч, слышишь?
– Сколько? – спокойно переспросил Глеб.
– Тридцать пять, – сказал Цыган.
– Зеленью? И сразу?
– Да, сразу. Сорок пять. Только ты пообещай, что не станешь меня убивать.
– Что ж, пообещать я могу, но какие гарантии, что ты мне отдашь эти деньги?
– Я тебе отдам их прямо сейчас, прямо сию минуту.
– Не надо. Сиди, – сказал Глеб и покачал указательным пальцем. – Ты, Цыган, должен ответить на мои вопросы, а потом мы обсудим с тобой финансовую сторону.
– Я не знаю, где девочка.
– Что ж, очень жаль. Тогда мне придется тебя пристрелить.
На руках Глеба были тонкие кожаные перчатки, и он несколько раз сжал пальцы. Послышалось скрипение кожи. От этого звука у Цыгана мурашки побежали по спине, и он еще сильнее вжался в кресло.
По глазам Цыгана Глеб догадался, что тот знает, где находится дочка банкира, но все еще боится назвать адрес.
«Скорее всего, он боится своего старшего брата. А может быть, просто тянет время».
– Ты мне скажешь, где девочка, а потом дашь мне пятьдесят штук, и я оставлю тебя в живых. Ясно?
– У меня нет пятидесяти с собой.
– Найдешь, – спокойно сказал Глеб.
– Девочка за городом, на даче.
– Адрес, телефон, сколько там человек охраны?
– Шестеро, – сказал Цыган и назвал адрес.
– А теперь ты позвонишь туда по телефону и скажешь, что скоро будешь. А лучше скажи, чтобы они привезли девочку к тебе.
– Они мне не подчиняются. Это люди моего брата и Дьякона. Так что я тут ничего не могу сделать.
– Ты имеешь в виду Богаевского, Цыган? – спросил Глеб.
– Да-да, его и моего брата.
– Позвони им и скажи, что ты приедешь, – Глеб взял со стола трубку радиотелефона и бросил
