Мартынов и Богаевский сидели в загородном доме. Перед Богаевским лежали бумаги. Он просматривал абсолютно безо всякого интереса колонки цифр, фамилии, даты – вот и все, что было на этих бумагах, написанных от руки синими чернилами.
Мартынов сидел, положив голову на руки, и следил за Богаевским.
– Петр, я хочу тебе сообщить одну пренеприятную вещь.
– Я вижу, у тебя есть что мне сказать. Как-то глазки твои бегают, – немного охрипшим голосом проговорил Седой.
– Так вот послушай меня. В ФСБ есть генерал…
– Там много генералов, – сказал Седой.
– Конечно, много. Но там есть один генерал, которому я в свое время оказал крупную услугу.
– Кому ты их только не оказывал! – заметил Петр Петрович Мартынов.
– Да, я много кому оказывал всевозможные услуги, и кое-кто об этом не забывает. Кто забывает, с теми я расстаюсь навсегда.
– Ну ладно, не тяни, говори дело, – напрягся Мартынов и отодвинул от Седого листки с цифрами.
– Так вот, этот генерал по жизни мне как бы очень сильно обязан. Я с ним встретился после того, как мы вернулись из Питера. Я ему рассказал всю нашу историю.
– Ты что, с ума сошел?
– Да нет, погоди, дослушай до конца, потом будешь ругаться.
– Ну, я же слушаю, – Седой принялся барабанить костяшками пальцев по крышке стола.
– И генерал, очень уж он услужливый и сердобольный человек, внял моим словам и занялся нашим с тобой делом.
– Так занялся или ты уже кое-что знаешь?
– Ты догадливый. Кое-что мне уже известно, и сейчас ты об этом услышишь.
– Погоди, я хочу выпить.
Седой поднялся, взял с полки бутылку коньяка и два стакана.
– Я пить не буду, – Сказал Богаевский, – даже не предлагай.
– Ну, понемножку, Иосиф, совсем по чуть-чуть, на один палец, – и Мартынов показал Богаевскому свой палец.
– Если палец твой, то мне наполовину.
Плеснув на дно стакана коньяк, Мартынов подвинул стакан к Богаевскому, а себе налил до половины.
– Так вот. Генерал сообщил мне, конечно, это стоило мне определенную копейку, ну да дело не в этом…
– Только не говори сумму, мне все равно, – прорычал Седой, – сколько ни скажешь, столько и заплатим.
– Я уже заплатил, – Богаевский качнулся в кресле и откинул со лба свои длинные седые волосы. – Генерал мне сказал, что скорее всего занимался этим делом полковник Соловьев Сергей Васильевич, человек очень умный и осторожный.
Долгое время работал за границей. Генерал дал мне адрес Соловьева.
– А если твой генерал вешает нам лапшу на уши? – засомневался Седой.
– А ему нет смысла, – спокойно отреагировал на замечание Богаевский.
– Ну ты, Дьякон, и голова! – восхищенно хмыкнул Мартынов.
– Я навел кое-какие справки об этом полковнике. И ты знаешь, на фотографиях, сделанных на презентации у Бортеневского, есть и его портрет.
– Это что, тогда, когда мы взорвали его «мерседес»?
– Да, именно тогда. Бортеневский принимал Соловьева, и принимал не как какого-то обыкновенного полковника. Тот почти целый вечер просидел с его красавицей женой. Это тоже есть на фотографии, так что, скорее всего, генерал не соврал.
– Ты считаешь, что это Соловьев, мать его так, убил Цыгана и перестрелял наших людей?
– Вот этого я не говорил, – пожал плечами Богаевский – и говорить не собираюсь. Но, как сообщили из Питера – а за деньги, как ты понимаешь, могут сообщить все, что угодно, даже самые большие секреты…
– Большие секреты за большие деньги, – заметил Мартынов и оскалил свои крепкие зубы.
– А очень большие – за еще большие деньги, – неприятно хихикнул Богаевский. – Так вот что мне стало известно: и на Фонтанке, и за городом, на даче, действовал один человек. Представляешь, один?
– Ты хочешь сказать, что это был полковник Соловьев или как там его?… – подался вперед Седой.
– Да погоди, Петр, не суетись. Я проверил: в тот день полковник был на совещании в городе, а также он заезжал на квартиру к Бортеневскому. Наши-то следили за домом банкира.
– Тогда какого черта ты мне все это рассказываешь? – вскочил из-за стола и одним глотком допил свой коньяк Седой.
– Знаешь, что я тебе хочу сказать, Седой, – Богаевский тоже поднялся с кресла и прошелся по огромной гостиной, мягко ступая по темно-красному персидскому ковру, устилавшему всю гостиную, – ты же сам, Седой, не убиваешь?
Зачем убивать полковнику? У него, как и у нас с тобой, есть люди, среди них есть спецы. Кому- нибудь из своих спецов он и поручил это дело. Вернее, даже не поручил, а отдал приказание. И приказание было выполнено.
– Суки! – выкрикнул Мартынов, отодвигая бутылку и стакан. – Суки! Будь они все прокляты! Как я их ненавижу!
– Не горячись, Петр, дослушай дальше. И на Фонтанке, и на даче стреляли из одного и того же пистолета – из американского армейского «кольта». На пистолете был глушитель. И стрелок был очень хороший.
– Так ты думаешь, – принялся рассуждать Мартынов, – что Бортеневский, чтобы обезопасить себя, связался с ФСБ, и они пришли на помощь? Мы же его предупреждали, чтобы он не обращался к ментам.
– Я думаю, Петр, что он к ним и не обращался. Скорее всего, это была частная просьба, приватное поручение. Естественно, за большие деньги. Ведь Бортеневский не идиот и считать умеет получше нас с тобой. Чтобы сэкономить миллионы, лучше заплатить пару тысяч баксов и все уладить.
– Да, Дьякон, голова твоя варит. Ты излагаешь все очень красиво и очень похоже на правду.
– Может, оно все было и не так. Но то, что я тебе рассказал, – очень похоже на дело. И я думаю, что тот, кто выполнял приказ полковника, даже и не знал, кого и за что он убивает. Просто пострелял – и все.
– Как это «все»? Он убил моего брата. У меня кроме Цыгана никого не было – ни жены, ни детей, только он.
– Что я могу сказать? – пожал плечами Богаевский, подходя к столу. – Что было, то было. Цыгана уже не вернешь, а думать надо о нашем завтрашнем дне. Ты же не собираешься отойти от дел? – цепко взглянул в лицо Мартынову Богаевский.
– Нет, не собираюсь, – потряс массивной головой и скрежетнул зубами Седой.
– Вот и я думаю. А чтобы дело наше вертелось, Бортеневского надо уломать на сотрудничество. А потом убрать.
– Нет, его надо убрать сразу! – стукнул огромным кулаком по столу Седой.
– Да погоди ты, Петр, не горячись. Спешка нужна при ловле блох, а тут вертятся деньги, и немалые. И мы с тобой должны их заполучить. А если не получим, то, значит, мы упустим очень выгодный шанс приумножить свои капиталы.
– Слушай, Иосиф, я заплачу деньги, я отдам все деньги, которые у меня есть, но Бортеневского, полковника и этих его специалистов не будет на свете.
Богаевский закрыл лицо ладонями. Массивный перстень зловеще сверкнул.
– Не горячись, не горячись, Петр, – прошептал Богаевский и сквозь пальцы взглянул на
