здешнему побережью, только вид оно имело вполне мирный, во всяком случае, ночью.
– Главное, наше появление никого не интересует, –, негромко сказал Глеб.
Спасатель опасливо осмотрелся.
– Да на кой черт кому сюда ездить! Все равно граница с Грузией закрыта. А если что и тащат, то только из России сюда.
Глеб узнавал знакомые пейзажи, но в душе у него возникло такое чувство, словно бы он вернулся в гости, когда все друзья уже разошлись, и перед ним стоит еще не убранный, но уже никому не нужный стол с остатками вина, грязными тарелками.
– Ну, вот и Гагры проплыли, – сказал спасатель, кивая Сиверову через плечо. – Так что давай, смотри, где тебе там надо выйти в Пицунде.
Впереди уже вырисовывались белые корпуса международного корпуса. И тут в ночном неверном свете заблестели зеркальные стекла круглой башни. Глеб вспомнил, что когда в последний раз был здесь, то югославы и турки вели какую-то грандиозную стройку, о которой шепотом поговаривали, что это санаторий КГБ.
– А это пансионат «Самшитовая роща», – не без гордости сообщил спасатель.
– А в нем хоть одна живая душа есть? – поинтересовался Глеб.
Мужчина пожал плечами.
– Черт его знает. Я сам на берег никогда не схожу. Завезу человека – и назад.
– А хоть кого-нибудь назад ты отсюда привозил?
– Нет. Как-то все своими путями выбирались. У нас разделение труда, – усмехнулся спасатель, – я вожу сюда, а местные возят отсюда. И незачем нам портить друг другу бизнес.
– Поворачивай! – резко скомандовал Глеб. Спасатель замешкался, и Сиверов сам вывернул штурвал. Лодка легла в галс, берег стал приближаться.
– Здесь так здесь, – согласился спасатель, немного сбрасывая скорость, а затем и вовсе заглушая мотор.
По инерции лодка дошла до самого берега и, подхваченная волной, ткнулась носом в гальку пляжа. Глеб соскочил на шуршащие под ногами камни. Следующая волна тут же накатилась на него, замочив джинсы до самых колен. Схватив лодку за бушприт, Глеб немного протащил ее вперед и остановился, чтобы отдышаться.
Спасатель протянул руку за ветровое стекло.
– Мы с тобой еще до конца не расплатились.
– Держи, – Глеб без всякого сожаления протянул ему полтинник, а спасатель посчитал за лишнее проверять, подлинный он или поддельный. – Ну что, – Глеб пожал протянутую руку, – остается пожелать счастливого возвращения.
– Рыбы возьми, – предложил, расчувствовавшись, сочинец.
Глеб не стал отказываться, подхватил плоский ящик и зашагал по пляжу.
Лодка вскоре скрылась за мысом, и Глеб остался совсем один.
Казалось, мыс обезлюдел. Пляж, раньше поражавший Глеба своей чистотой, теперь был завален отточенными волнами обломками дерева, пустыми пластиковыми бутылками, флаконами из-под косметики.
Глеб опустил ящик на гальку и втянул воздух. Пахло эвкалиптами, кипарисами и совсем немного прелыми водорослями. Короткий пирс на высоких сваях недалеко уходил в море.
«И впрямь, этот пансионат готовили для КГБ, – усмехнулся Глеб, – если пирс соорудили такой высоты. Не иначе, собирались принимать возле него океанические лайнеры, а не прогулочные катера».
И тут Сиверова ждало приятное открытие. Прямо посреди пляжа стоял раскрытый полотняный зонтик с надписью «MARLBORO» по периметру и пластиковый лежак, застланный подранной циновкой. Тут же стоял и небольшой раскладной столик. Значит, жизнь продолжается!
Глеб еще пару минут постоял, прислушиваясь к звукам ночи, но ничего, кроме лая собак, разобрать не смог. Пансионат, горевший в ночи зеркальными стеклами своей башни, молчал, не подавая никаких признаков жизни.
«Будет день, будет и пища», – вспомнил пословицу Глеб, усаживаясь на лежак и с блаженством распрямляя ноги.
Он даже не стал нагибаться, чтобы развязать шнурки, сбросил кроссовки на песок и стал смотреть на ночное небо. Вскоре послышалось легкое похрустывание.
К нему семенил, помахивая хвостом, огромный бродячий пес. Его глаза несколько раз блеснули из темноты. Собака, немного постояв в отдалении, осмелела и подобралась к Глебу поближе. При ближайшем рассмотрении пес оказался диковатой помесью колли и немецкой овчарки. Огромная, рыжая, почти как у льва, грива, длинная зубастая морда шотландской овчарки. Собака жадно нюхала рыбу, сложенную в ящик, и слюна капала на разогретые камни. Но притронуться к еде пес не решался.
– Лови! – Глеб подцепил одну рыбину за хвост и кинул собаке.
Та тут же с жадностью набросилась на угощение и проглотила копченую ставридку, не оставив от нее ни хвоста, ни головы. Так повторилось раз десять, пока, наконец, пес не поднялся и, завиляв хвостом, подошел к Глебу и несколько раз ткнулся своим влажным носом ему в ладонь и улегся у самых ног. И только потом, когда Глеб несколько раз провел ладонью по его голове, он нащупал ошейник.
– Ого, так у тебя есть хозяин! Тогда чего же ты бродишь по пляжу и попрошайничаешь?
Собака преданно смотрела в глаза Глебу и виляла хвостом уже просто так, не претендуя на угощение.
– Ну, раз ты не просто бродяжка, тогда посторожи меня. Глеб запустил свои пальцы в длинную собачью шерсть, повернулся на шезлонге и задремал, убаюканный шумом волн.
Глава 8
Спал Глеб спокойно, потому что знал, что собака отреагирует на приближение человека и предупредит лаем или хотя бы движением. Его рука все так же оставалась опущенной на голову собаки. Накатывались и отбегали волны, шумели заросли бамбука. В выброшенных на берег водорослях светились разноцветные искорки морских рачков.
Глеб проснулся оттого, что собака выскользнула у него из-под руки и помчалась, оглашая пляж громким лаем. Он поднял голову и сел, машинально проверив, лежит ли сумка у его ног. Со стороны пансионата к нему шел, прихрамывая, пожилой мужчина, опиравшийся на крючковатую самодельную трость. На плече у него поблескивало вороненым стволом охотничье ружье.
– Джек, тихо! – скомандовал старик и на всякий случай пошел медленнее.
Все-таки Глеб, поднявшийся во весь рост, выглядел довольно внушительно, а ружье у мужчины, скорее всего, не было заряжено и могло служить разве что для устрашения деревенских мальчишек, забравшихся через ограду пансионата. Пес подбежал к хозяину, преданно лизнул его в руку и пошел рядом. Глеб остался стоять на месте, ожидая, что же ему скажет тот, кто, скорее всего, являлся сторожем.
– Доброе утро, – – не очень-то дружелюбно поприветствовал Сиверова старик и покосился на сумку.
– Доброе утро, – Глеб ждал объяснений и не спешил сам давать их.
– Время такое, – как бы извиняясь, произнес мужчина, взглядом указывая на свое ружье. – А вы, собственно, что здесь делаете?
То, что сторож назвал Сиверова на «вы» обнадеживало. Значит, он не собирался конфликтовать.
– Я отдыхающий, – рассмеялся Глеб, присел на корточки и почесал пса за ухом.
– Странно, – проворчал старик, – ни к кому мой Джек не подходит, а тут, наверное, учуял хорошего человека. А насчет отдыхающего… Да кто же теперь сюда отдыхать ездит?
– Что, совсем никого не бывает? – усмехнулся Глеб.
