надавить.
— За них агитируешь?
— Нет, я агитирую отпустить заложников без всякого выкупа. Прямо сейчас, на все четыре стороны.
— Интересная идея.
— Тут они уже ничего не смогут поделать.
— Разве что сами их прихватят по пути и будут дальше вести переговоры от моего имени.
— Максим не ждет от тебя такого. Но для страховки я могу сопроводить всех четверых на Смоленскую, прямо в здание министерства.
— Тебя оценят по достоинству. Сразу предложат работенку в посольстве или консульстве. Резидент под дипломатическим прикрытием где-нибудь в благословенном средиземноморском климате. Нет уж извини: я «добрый разбойник», но не раскаявшийся.
— Ты с самого начала допустил ошибку. Мы с тобой люди схожие, и брать заложников — не наш метод. Отпусти всех четверых, и я тебе помогу наказать МИД другим способом.
— Не тебя ведь списали в утиль! Не тебя оставили подыхать медленной смертью. Так что предоставь мне выбирать способы и рецепты. Я заварил кашу, мне ее расхлебывать.
Вдруг выражение его лица резко изменилось — глаза превратились в щелки. Он скорее прислушивался, чем присматривался. Из бывшей казармы в самом деле немногое можно было увидеть.
В следующий момент он выхватил «ТТ» и направил Сиверову в лоб.
— Привел облаву и заговариваешь мне зубы? — процедил он шепотом.
Глеб тоже услышал странные шорохи и чьи-то осторожные замедленные движения. Слишком осторожные, чтобы проникновение на объект могло быть случайным.
— Это без меня постарались.
— Чистое совпадение? Ты предал братство по оружию, — в узких щелках глаз проступила холодная ненависть.
— Рано ставить мне окончательный диагноз.
Скоро все прояснится, жизнь определит правых и виноватых. А пока надо убираться. Вокруг не один человек и не два.
— Ты даже хуже, чем те твари из МИДа.
— Давай подождем с семейным скандалом. Если не веришь мне, могу отдать пистолет.
— Ты его и так отдашь, никуда не денешься.
— Теряем драгоценное время. Возьми себя в руки и задумайся. Я мог предать тебя гораздо раньше.
— Мог. Но вначале поломался для порядка.
Дальше медлить нельзя. Либо капитан нажмет на спусковой крючок, либо захочет напоследок выплюнуть в лицо еще несколько уничижительных фраз.
Последние секунды, последний шанс уйти от облавы.
Он продолжал сидеть на корточках, Веденеев опирался коленом на пыльный пол. Глеб отдавал себе отчет, с кем имеет дело. Тут требовалась молниеносная вспышка, нужна была скорость, сравнимая со скоростью полета пули.
Он резко качнулся вправо, одновременно перехватывая левой капитанское запястье. Веденеев хотел было дернуть на себя указательный палец, но ладонь парализовало от боли. В следующую секунду он лежал на спине, полупридушенный Глебовым локтем. Масса тела Слепого давила сверху вниз, не позволяя шевельнуться.
Глеб не стал задавать риторических вопросов: перекрыть ли капитану кислород, заставить ли выпустить оружие? Было очевидно, что по крайней мере статус-кво он сумеет сохранить достаточно долго. Передав все это одним выразительным взглядом, Глеб разжал тиски и сдвинулся в сторону.
— Вопросы еще есть?
Веденеев молча перехватил рукоять пистолета левой рукой и медленно пошевелил пальцами правой, проверяя ее работоспособность. Он досадовал на себя — уступил по всем статьям.
— Нет? Зато есть у меня. Вместе мы или порознь?
— Отвлеки их, если сможешь. Мне надо вывести заложников.
Шорохи приближались. Почти минуту драгоценного времени они вдвоем уже потратили на разбирательства.
— Ты же сам не исключал, что Максим захочет перехватить заложников, — бросил в оправдание Веденеев.
Черт возьми, в самом деле. Что помешает этой банде под высоким покровительством прибрать заложников к рукам и продолжить торг от имени капитана? Явка Веденеева с повинной. Тогда можно будет сослаться на мифических сообщников.
Нет, сейчас в самом деле не время бросать «золотую молодежь»
— Я отвлеку облаву. Ты решай свои вопросы как знаешь. Главное не пусти молодняк под шальные пули.
— Не волнуйся, не пущу. Только полчасика продержись, не уходи с объекта.
— Подумай над моим советом, — наклонился к его уху Глеб. — Сдай их без всяких условий через Звонарева в целости и сохранности. К МИДу мы найдем другой подход.
Веденеев исчез, Слепой остался в одиночестве.
Итак, ему предстоит переключить внимание на себя и удерживать свою персону в фокусе как можно дольше. Они не ждут здесь встретить никого другого, способного на вооруженный отпор, только капитана и полностью сосредоточатся на противнике-одиночке.
За несколько визитов он более или менее изучил объект 149А, особенно его надземную часть, хотя так и не успел определить место содержания заложников. Возможно, капитан за долгое время пребывания здесь успел подготовить надежный вариант отступления — что-то вроде короткого подземного хода, ведущего от любой из крайних шахт в лесок по ту сторону бетонного забора.
Не надо вести «охотников» под землю, лучше удерживать их внимание на поверхности. Выскочив из казармы, Сиверов кубарем прокатился десять метров под ближайший кирпичный угол. Его бросок оказался неожиданным — вслед с опозданием пролаяло несколько очередей.
Он успел заметить несколько пригнувшихся фигур в камуфляже. Стрелять пока не стал — успеется. Во-первых, патронов не так много, во-вторых, он не намерен выбивать людей. Еще неизвестно, кто они на самом деле, что означает их камуфляж — форму или деталь боевой экипировки.
Ему пришлось выстрелить, чтобы удержать особо ретивых на дистанции. Феноменальный снайпер, Сиверов в совершенстве владел щадящей техникой, когда противнику просто не дают поднять головы, продвинуться дальше. Автоматическое оружие .подходит для этой цели как нельзя лучше, но высокий класс позволяет какое-то время обходиться пистолетом.
Два бойца залегли под пулями, замерли. Еще один показался левее, в просвете между бывшим складом и зданием подстанции. Сиверов заставил и его упасть вниз, но «охотник» ползком продвинулся дальше.
«Нельзя застывать на месте, иначе окружат в два счета», — подумал Слепой.
Еще одна короткая перебежка. Два выстрела и новый непредсказуемый бросок в сторону.
Все эти маневры могли только ненадолго отсрочить окружение. Пора было выбирать себе «бастион» для обороны. Глеб приметил подходящее одноэтажное здание с выдранными оконными блоками и наполовину порушенными перегородками внутри. Окна смотрят на все четыре стороны, и нападающим трудно будет подобраться незамеченными.
По пути его свалила пуля в спину. Бронежилет спас от ранения, но ребра сотряслись, будто от удара чугунным молотом. Превозмогая боль, он дотянул-таки до стены, перевалился через проем и вставил в «беретту» последнюю обойму.
Бросил взгляд на часы. Вот-вот натикает двадцать минут. Маловато, надо еще протянуть. Потом с последним патроном можно будет свалиться в ракетную шахту.
Люди в камуфляже поперли одновременно с нескольких сторон. Пришлось оказать им ответную
