Но тут кто-то из боевиков обернулся и заметил блеснувший на крыше объектив.
— Здесь! — заорал он, но выстрелить не успел.
Комбат дал очередь — половины рожка хватило на четверых. Приоткрывшаяся было вторая дверь резко захлопнулась. Еще через секунду вагон дернуло: услышав стрельбу машинист мигом уяснил себе назначение флажка и дал полный вперед.
Удовиченко и без того неуверенно чувствовавший себя на выпуклой, закругленной к краям крыше выронил камеру. Инстинктивно дернулся за ней и стал съезжать вниз. Комбат был слишком далеко, чтобы удержать его.
Камера глухо стукнулась о гравий. Для Удовиченко самым разумным было бы точно так же упасть вниз — поезд еще только набирал скорость и он отделался бы переломом. Но падать было страшно. Скользя вниз, он зацепился за какой-то подвернувшийся под руку выступ.
Нижняя половина тела повисла как раз посреди окна, и репортера, не жалея патронов расстреляли в упор.
Комбат спрыгнул сверху на сцепку между пассажирским вагоном и особой платформой, затянутой стальными листами. Вытянув руку, ухватился за поручень. Отклонился в сторону с автоматом в правой руке и, не разбирая целей, пустил по касательной очередь по окнам.
Кого-то достал, судя по хриплому вскрику. Качнулся назад. Как раз вовремя — посыпался ответный град пуль.
«Позиция бесперспективная», — мелькнуло в голове.
Он подтянулся обратно наверх, сел на самом краю крыши, едва удерживаясь, чтобы не сорваться. Выбил тяжелым солдатским ботинком стекло в туалете, просунул ноги и, подобравшись, проскользнул внутрь вонючего темного закутка.
Задерживаться здесь нельзя было ни секунды.
Дверь выбивать не пришлось — она оказалась незапертой. Быстро сменив рожок, Комбат выскочил в коридор, упал на пол и не отпускал спусковой крючок, пока не опустошил запас.
В проходе корячились фигуры в камуфляже. Кто-то лежал ничком, не подавая признаков жизни. Постаравшись не добавить шорохов в беглый перестук колес, Комбат слегка сдвинулся в сторону и достал третий рожок. По нему пальнули вслепую, сквозь перегородку.
Противник допустил ошибку — различив дырку от одиночного выстрела, Комбат ответил наверняка.
«Похоже тут все закончено. Сколько их еще там, впереди?»
Прогремела короткая очередь над головой. Сквозь ветер предельной скорости, сквозь стук, гул и лязг Виктор расслышал далекий бег. Он не мог видеть фигуры перепрыгивающие с платформы на платформу, не мог видеть как люди в камуфляже бегут пригибаясь на помощь своим, как пружинят под их ногами гофрированные стальные листы.
Он мог вполне обойтись без этого, он чувствовал по звуку куда целить. Одному резанул по ногам, другого зацепил в прыжке — боевик рухнул в гудящую пустоту между платформами. Остальные повернули назад.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ТОЛЬКО НА ЮГ
— Они сделают по-другому, — предположил Комбат. — Остановят на первой станции, где есть за чем укрыться. Попробуют взять вагон в кольцо. А дальше расстреляют из гранатометов.
— Мы теперь сами с усами, — на коленях у Виктора лежала массивная «игрушка».
Они сидели в забрызганном кровью плацкартном вагоне, затишье не предвещало ничего хорошего.
— В крайнем случае переберемся на платформы.
— Это проигрышный вариант, — покачал головой Рублев. — Надо успеть раньше.
Рассвет еще только обозначился бледно-серой полосой, когда они отправились в путь. Ползли боком по самому краешку платформы, прижимаясь спиной к холодным гофрированным листам. По сцепке, ходящей ходуном, кое-как перебирались на карачках.
Осязание так же ясно рисовало Виктору дорогу, как Рублеву глаза, привычные к темноте. Конечно, за неполную неделю Комбат не успел его натренировать и теперь пустил вперед, чтобы подстраховать в случае промашки. Только добравшись до последней платформы, они поменялись местами.
Приподняв голову, Комбат различил силуэт с автоматом на крыше пассажирского вагона. Здесь не обойтись без глушителя. Но силуэт уже сместился в сторону — при такой езде неподвижный человек быстро коченел на ураганном ветру. Дозорный отошел от края и пропал из поля зрения.
Обернувшись назад, Рублев увидел, что его напарник никак не может преодолеть последнюю сцепку. Виктор явно устал, пальцы закоченели и не слушались.
«Сейчас», — буркнул себе под нос Комбат и развернулся назад.
И тут же почувствовал слабость в коленях, полное безразличие к происходящему. Автомат тяжким грузом висел на спине. Внутренний голос подсказал, что от него давно пора избавиться. Рублев так и сделал — снял «Калашникова» и положил себе под ноги.
Он досматривал сон, зная что вот-вот проснется. Все это не взаправду — качка, свист ночного ветра, тусклая луна, узкоплечая фигура, приближающаяся по краю платформы. Вяло передвигая ноги он двинулся навстречу Женьшеню.
Виктор тем временем собрал последние силы, стиснул зубы и, наконец, перебрался на платформу. Он почувствовал присутствие еще одного человека — совсем близко.
И удивлялся, почему молчит оружие Комбата. Может Иваныч отыскал своего среди конвоиров груза?
Женьшень прижался к стенке из стального листа, пропуская Рублева вперед по узкой дорожке. Внимательно посмотрел на второго лазутчика — его удивили темные очки, но он никак не мог предположить, что слепого человека кто-то отправил на ответственное задание.
На Виктора этот взгляд никак не подействовал. Он не сопровождался ни запахом, ни звуком, чтобы привлечь внимание незрячего. Зато шаги Комбата Виктор прекрасно различил — безвольные шаги обезоруженного человека. Вскинув автомат, он дал короткую очередь — сориентировавшись на чужое дыхание.
Треск очереди вывел Рублева из заторможенного состояния. Комбат не мог понять, что произошло, да и времени ему не было предоставлено. Вынырнув из тумана под знакомый треск «Калашникова», он среагировал с ходу. Моментально пригнулся, отпрянул назад и наткнулся спиной на человека.
Сзади мог быть только напарник. Не глядя, он придержал его рукой, чтобы Виктор не потерял равновесия.
Но рука наткнулась на кого-то другого. Обернувшись он увидел знакомое бесцветное лицо с серыми, будто пыльными волосами. Еще мгновение Женьшень удивленно ощупывал рукой свою простреленную грудь. Потом зашатался и сорвался вниз с платформы.
В пассажирском вагоне все пришло в движение.
Кто-то вслепую пустил очередь из окна, побоялся высунуться.
— Назад! — скомандовал Комбат. — Сюрприза не получилось.
Отступая, Виктор случайно нажал локтем кнопку на автомате гидропривода. Тонкие гофрированные листы двинулись по направляющим, раскрывая платформу.
Комбат чертыхнулся — сейчас они оба окажутся как последние волосья на лысине.
Музыкант не понял, что произошло, замер на месте.
Рублев потащил его за собой. Под треск очередей они успели укрыться за большим, уложенным набок цилиндром — тот был оплетен тросами и надежно зафиксирован растяжками.
— Что с тобой стряслось? — спросил Виктор. — Кто это был?
— Обсуждение после сеанса. По крайней мере ты мне жизнь спас.
