– Нет, не с бодуна, из больницы.
– Убежал, что ли?
– Нет, не убежал, выписали.
– Сильно ты, наверное, болел? Вид у тебя не очень, – почему-то таксист с Комбатом говорил на «ты». Комбата это не коробило, ему даже было приятно, что розовощекий сильный мужчина с рыжими бакенбардами, немного похожий на клоуна, оказался водителем такси.
Джип мчался, и мчался довольно странно. То вдруг замедлял скорость, то срывался с места, обгоняя несколько машин кряду. Таксист морщился, ему вся эта погоня уже стала казаться подозрительной и изрядно надоедала.
– Чего он летит? Пьяный, что ли?
– Кто?
– Тот, за рулем, в джипе.
– Не знаю, – ответил Комбат.
На перекрестке джип остановился, и такси остановилось рядом, почти уткнувшись в хромированный бампер.
Комбату стало немного не по себе:
«А вдруг засекут? Тогда пиши пропало.»
– Не бойся, они нас не заметили, – сказал таксист и подмигнул Комбата. Его лицо было как у заговорщика, посвященного в тайные планы своего пассажира.
Еще около получаса джип колесил по городу. Иногда останавливался. Кощей ненадолго покидал машину, а затем джип ехал дальше.
Остановился огромный джип, хромированный, блестящий, вымытый, во дворе дома на Цветном бульваре.
– Из этого двора только один выход, я точно знаю, – сказал водитель такси, стуча пальцем по баранке.
– Точно один? – переспросил Комбат.
– Да, один.
– Ладно, я тогда пройдусь, а ты подожди меня здесь.
– – А счетчик как? – пошутил водитель такси.
– Можешь включить, можешь выключить. Вот тебе деньги, – Комбат передал деньги водителю, которых с лихвой хватило бы трижды пересечь Москву из одного конца в другой.
– Все понял, сижу и жду.
Комбат вошел в арку, увидел джип возле подъезда. Водитель сидел за рулем, а Кощея с телохранителем не было.
Комбат догадался, а сделать это было несложно, в каком подъезде исчез бандит. Неподалеку шуршала метлой дворничиха, а на маленькой детской площадке две немолодые женщины выгуливали собачек. Комбат подошел к ним, они посмотрели на него с каким-то даже сочувствием, может, состраданием.
– Чья это машина такая красивая? – поинтересовался Комбат.
– Как это чья – Серегина из тридцать второй.
– А разве это его машина? У него же был «Мерседес».
– У него много машин, он чуть ли не каждый месяц на новой ездит. Хороший сосед, повезло нам с ним, замок кодовый поставил на дверь, да и дверь сделал железную.
А то вечно в подъезде какие-то наркоманы и алкаши толпились.
– – Да уж, хорошо иметь такого соседа.
– Мы на него не жалуемся. А вы, случаем, не из милиции?
– Нет, нет, что вы, я вон из того дома, – Комбат неопределенно махнул рукой, и было трудно понять по его движению, какой именно дом он имел в виду, ведь кругом стояли жилые здания.
«Значит, тридцать вторая квартира, значит, это третий этаж. Ладно…»
Таксист ждал, как и условились.
– А теперь куда?
– Поехали, поехали.
– Что, уже все?
– Ага, все, – как-то даже слишком легкомысленно произнес Борис Рублев.
Через двадцать пять минут таксист остановил машину.
Комбат на прощание пожал ему руку.
– Спасибо тебе, браток.
– Пожалуйста. За такие деньги я тебя могу еще два часа катать.
– Нет, спасибо, не надо.
Комбат вошел в тир.
Андрей Подберезский сразу же подбежал к нему.
– Иваныч, ты что, с ума сошел? Где тебя носило?
– Дела, Андрюха, очень важные дела.
– Ладно, давай кушать. Давным-давно пора, а то ноги с голода протянешь.
– Ага, не откажусь, – сказал Рублев и почувствовал, что, возможно, впервые за последнее время у него появился аппетит и он не прочь бы перекусить.
Подберезского это состояние Комбата обрадовало невероятно.
– Ну и что же у тебя за дела? – спросил он.
– Надо было мужика одного найти.
– Думаю, ты его нашел, Иваныч.
– Нашел, Андрюха.
– Мужик гадкий, да?
– Дальше некуда, как говорится, не последний подонок, бывают и похуже этого.
– Иваныч, наверное, тебе нужна моя помощь?
– Нет, Андрюха, пока не нужна. Понадобишься, я тебя позову, ты же знаешь.
– Знаю, ты меня не позовешь, – немного обиженно сказал Подберезский.
– Ну как же я без тебя? Мы же с тобой по жизни вместе, я тебе, Андрюха, можно сказать, жизнью обязан. Ты опять меня спас, вернул к жизни.
– Ты сам себя, Комбат, спас. Я здесь, по большому счету, ни при чем.
– Ладно, Андрюха, не болтай. Лучше свари-ка чайку, что-то давненько я не пил крепкого чая. И заварки не жалей.
Электрочайник вскипел почти мгновенно, и Подберезский принялся колдовать с заваркой.
– Да что ты возишься, мне прямо в чашку.
– Как в чашку?
– А то ты не знаешь, можно подумать, как я всегда пью.
Комбат насыпал себе две ложки заварки, залил их кипятком и сверху прикрыл блюдечком.
– Ну, я вижу, Иваныч, ты пошел на поправку. А если бы еще закурил и сто граммов взял на грудь, то совсем бы исправился.
– Всему свое время, Андрюха. Будет праздник и на нашей улице. Я возьму вечерком свою машину, а ты не переживай, в случае чего я тебе позвоню.
– Значит, мне надо быть здесь?
– Как хочешь. Я найду тебя по телефону, так что носи с собой, под подушкой не держи.
Комбату было скверно, но уже терпимо. Рублев понимал, самое тяжелое его ждет впереди, но, возможно, и самое приятное. Он отомстит своим врагам, поквитается с ними.
Но для начала надо узнать, где его держали и где сейчас Валерий Грязнов. Ведь вполне могло случиться, что Грязнова в России нет, что его и след простыл. И где те шахты, в которых его пичкали наркотиками?
«Доберусь, доберусь, – думал Комбат, – и тогда, суки, пощады не ждите!»
