– Нет… Хотя…
Манохин решительно принял бутылку и припал к горлышку.
Напиток был крепкий и сильно отдавал дубовой бочкой, но привкус этот был мягкий, приятный, и разлившееся по всему телу тепло тоже было мягким и ласковым.
– Хорошо, – сказал Манохин. – Привет, Кеша, – спохватившись, добавил он и сделал приветственный жест зажатой в кулаке бутылкой, обращаясь к памятнику.
С гладкой черной поверхности мраморной плиты на него смотрело знакомое одутловатое лицо с расплывчатыми неопределенными чертами. Мастеровой, который делал гравировку, конечно, подкачал, и глаза на портрете вышли мутноватыми, слегка скошенными – точь-в-точь как в жизни, после второго стакана.
– Что-то ты сегодня как красна девица, – заметил Уманцев. – Да – нет, нет – да… Случилось что- нибудь?
– Угу. – Манохин снова приложился к бутылке и сделал экономный глоток. В голове у него начинался приятный шум. – Случилось. С тобой как, можно разговаривать или лучше отложить до завтра?
– Это смотря какой разговор.
Уманцев похлопал себя по карманам, вынул сигареты, закурил сам и протянул пачку Манохину. Тот отказался, помотав головой.
– Разговор, Петр Николаич, очень даже срочный.
Я только что общался с Чудаком. У нас проблемы.
– Да-а? И что за проблемы? Чудак просит прибавки к жалованью?
– Соберись, Петр, – попросил Манохин, – Мне не до шуток. Помнишь Бакланова?
– Это у которого сестра?.. Который Чудака каждый день доставал? Ты же сказал, что вы его взяли.
Или он тоже сбежал?
– Он не сбежал, – ответил Манохин. – С ним полный порядок. Но тут такое дело… Его ищут, Петр.
– Родственники? – пренебрежительно спросил Уманцев.
– Может, они и родственники, только Чудаку так не кажется. Два амбала из Москвы. Приехали на японском джипе. Заявились в райотдел и устроили Чудаку допрос: где Бакланов и почему его хата опечатана. Держатся нагло и, похоже, где-то уже нарвались: у одного лоб разбит. С виду крутые ребята.
Уманцев слегка подобрался.
– И что Чудак? – настороженно спросил он.
– Чудак навешал им лапши и отправил восвояси, – сказал Манохин.
– Что конкретно он им сказал? – с напором спросил Уманцев. От его полупьяной расслабленности не осталось следа.
– Ну, стенограмму он мне не показывал… Сказал, что Бакланов с кем-то квасил у себя на хате, его собутыльник не рассчитал, перебрал и загнулся, а Бакланов сдрейфил и рванул когти.
– Надеюсь, фамилию собутыльника этот идиот не назвал?
Манохин ухмыльнулся.
– Как можно, – сказал он. – Тайна следствия.
– До задницы мне его следствие! – неожиданно вспылил Уманцев. – А вы подумали о том, что эти фрайера залетные скорее всего искали вовсе не Бакланова?
– А кого? – слегка опешив, спросил Манохин.
– Макара они искали, вот кого! А через Макара рассчитывали выйти на нас! Тут два варианта: либо Валик там, в Москве, как-то наследил, и эти двое из тамошней ментовки, либо нас решили подмять. Тогда эта парочка – разведчики. И то и другое одинаково хреново. Нужна была мне эта Москва! Послушался вас, идиотов…
Манохин замысловато выругался и с треском ударил себя ладонью по лбу.
– Ах ты, мать-перемать, – выругался он. – То-то же мне не по себе, а в чем дело – не пойму. Мало ли, думаю, кто кого ищет… Как же я сам-то не допер?
– Это ничего, – утешил его Уманцев. – Главное, что предупредил вовремя. Когда, говоришь, они были у Чудака?
– Да с утра, – ответил Манохин. – Часов в девять примерно.
– Нормально, – сказал Уманцев. Голос у него был жесткий, деловитый. – Вот что, Василий Андреевич.
Чудака надо убрать из города. Позаботься, организуй ему больничный, то-се… Он знает нас, а они знают его.
Долго ходить вокруг да около они не станут и очень скоро возьмутся за него всерьез, так что Чудака надо спрятать.
А больше им зацепиться не за что. Покрутятся-покрутятся, да и свалят обратно в свою Москву.
– А если не свалят?
Уманцев повернул к Манохину голову и некоторое время сверлил его взглядом.
– Ты, дружок, шлангом не прикидывайся, – сказал он наконец, – не надо… Ты пушку для солидности таскаешь или чтобы комаров отгонять? Если они не свалят, ты их завалишь. Их данные у тебя есть?
Манохин молча вынул из нагрудного кармашка листок перекидного календаря и продемонстрировал его Уманцеву.
– Вот и ладно, – сказал Уманцев. – Пора возвращаться. Ну, Кеша, земля тебе пухом. Лежи спокойно.
Он отобрал у Манохина бутылку, слил остатки скотча в рот, крякнул, сунул бутылку в карман и вслед за своим помощником двинулся туда, где стояли в тени старых лип их машины.
Вернувшись в офис, они обнаружили, что их доживается посетитель. Высокий и плечистый человек лет тридцати пяти, одетый в легкий светлый костюм, явно сшитый на заказ очень хорошим модельером, в свободной и одновременно изящной позе сидел в приемной, мило болтая с секретаршей. Чертова курица, забыв обо всем, отчаянно строила ему глазки, пребывая в состоянии полного обалдения. «Два ведра смазки», – презрительно подумал Манохин, очень не любивший секретаршу за то, что она не желала делить с ним постель, оставляя свои сомнительные прелести для Уманцева. Ему внезапно стало грустно. «Живем как собаки, – ни с того ни с сего подумал он, глядя на бедра почтительно вскочившей при появлении начальства секретарши. – Ни семьи, ни детей, ни дома человеческого…»
Это были странные, совершенно непривычные мысли, и он с удивлением прогнал их, как седой метрдотель прогоняет случайно проскользнувшего в зал ресторана оборванца. Манохин сосредоточился на посетителе, который уже стоял, протягивая Уманцеву руку и улыбаясь широкой располагающей улыбкой.
– Здравствуйте, – сказал посетитель. – Извините за вторжение. Я, собственно, здесь случайно и совершенно по другим делам, но решил все-таки зайти и немного осмотреться…
– Виноват, – сказал Уманцев, пожимая руку посетителя, – но, боюсь, я не вполне понимаю…
– Простите, – снова заулыбался посетитель, – я совершенно не хотел вас запутать. Просто у вас такая милая секретарша, что я сам слегка запутался.
Секретарша вспыхнула.
– У меня свой бизнес, – продолжал посетитель. – Ну, бизнес – это громко сказано. Так, торгуем помаленьку. Не так давно ко мне приходил ваш представитель, предлагал сотрудничество. Я, грешным делом, тогда не ответил ему ничего определенного, а теперь вот решил заглянуть к вам и познакомиться.
Его предложение, по зрелом размышлении, показалось мне довольно привлекательным.
– Вот как? – Уманцев вежливо приподнял брови. – Ну что ж… Давайте пройдем в кабинет и все обсудим.
– С удовольствием, – сказал посетитель.
– Вы не будете возражать, если к нам присоединится мой заместитель? Мы с ним компаньоны, так
