К ресторану подъехали через полчаса. Красный бумажный фонарь выглядел аляповато, ветер раскачивал его и фонарь напоминал помятую боксерскую грушу, украшенную белым иероглифом.
– Что хоть этот иероглиф означает, знаешь?
– Хрен его знает! – ответил Порубов. – Художник намалевал, вроде красиво.
– А если там нецензурное слово какое?
– Нет, китайцы поесть заходят, ничего не говорят и не улыбаются. Комбат хмыкнул:
– У тебя что, своих китайцев нет?
– Я вьетнамцев нанял. Они такие же косые, готовят не хуже, а обходятся куда дешевле.
– Хитер ты, однако!
– Жизнь научила, – ответил Порубов. Охранник-швейцар угодливо открыл дверь, пропуская Рублева и хозяина. Правда, вид у хозяина был домашний, в кроссовках, джинсах, свитере, легкой куртке.
– Где они? – спросил у охранника Миша.
– Там, в маленьком зале.
Стараясь не потревожить посетителей, Порубов и Рублев прошли через слабо освещенный зал, в котором чувствовался запах восточных благовоний, а на тарелках лежало нечто невразумительное – то ли жареные пауки, то ли собачина или кошатина, то ли сороконожки. В общем, на разных тарелках были экзотические кушанья, но пахло все это вкусно. А вот пили тут водку и пиво, причем исключительно местного производства. Русский – он и в Африке русский.
Порубов толкнул дверь и, пригнувшись, раздвинул бамбуковые палочки-занавес, прошел в небольшое помещение. За столом сидели четверо. На столе – водка и жареное мясо. Двое в длинных кожаных плащах, наверное, в Смоленске такая униформа у бандитов, двое – в коротких кожаных куртках. Все стриженные почти под ноль – так, чтобы в драке нельзя было ухватить за волосы.
– Принес? – отрывая задницу от скамейки и ставя стакан на стол, произнес один из визитеров и тут же покосился на Комбата.
– А это кто? Охранника нового нанял? – Но тут же замешкался, встретившись взглядом с Комбатом.
– Тебе дело?
– Дела нам до тебя, Мишаня, никакого, кроме одного. Ты, надеюсь, понял, о чем я?
– Вот что, ребята, – как в знаменитом фильме «Белое солнце пустыни», сказал Мишаня, – денег я вам не дам, хотя и привез.
Он достал из заднего кармана джинсов пачку и постучал ею о край стола, словно разминал воблу, перед тем как начать сдирать с нее шкуру.
– Это ты напрасно, Мишаня, Доктору это не понравится. Ты же знаешь, он не любит шутить и от ресторана тебе придется отказаться.
– Это мы еще посмотрим! Выметайтесь отсюда! – веско произнес Мишаня.
– Может, ты нас еще за пиво заставишь заплатить, а? – бандит, взяв недопитый бокал, приподнял его, а затем плеснул на Порубова.
Тот спокойно вытер рукавом лицо:
– Это ты от себя лично или от Доктора?
– От нас всех. От имени и по поручению…
Бандиты были уверены в своих силах, как-никак их четверо. Они уже отвыкли, что кто-нибудь в городе идет против них. Они знали, в разборки между ними и хозяином ресторана никто влезать не станет. Кому охота, чтобы голову разбили! Конечно, никому! Но здесь они просчитались. Порубов пришел не один, а привел с собой званого дорогого гостя, перед которым лицом в грязь ударить не мог, и оскорбление можно было смыть только кровью.
– Значит, от вас всех? – вытирая щеку, уточнил Порубов.
– От нас всех.
Бандит, сидевший с краю, не спеша сунул руку под куртку. Делать ему этого не стоило. Комбат положил ему руку на плечо и тихо произнес:
– Сидеть, сынок!
Бандит не понял, подумал, что шутят, и попытался вытащить пистолет.
Комбат положил бандиту на затылок левую пятерню, а правой так сжал плечо, что тому парализовало руку. Затем резко ударил бандита головой об стол, причем так сильно, что подпрыгнули бокалы на другом конце стола.
Не успели они приземлиться, как таким же простым народным приемом он долбанул головой об стол, расплющив нос, второго бандита. А Порубов уже разбирался с главным обидчиком, которому никогда раньше не приходилось видеть хозяина ресторана в деле.
Что-что, а драться Мишаня Порубов умел, хотя давненько не практиковал.
Но присутствие Комбата вернуло ему молодость, напомнило о дерзких выходках и драка получилась короткой и убедительной – все четыре бандита корчились на полу. И что удивительно, мебель и посуда остались целы.
– Теперь уматывайте отсюда! – сказал Комбат, забирая пистолет, профессионально выщелкивая из него обойму. – Потому что если я разозлюсь, вы уйти отсюда уже не сможете.
– И уползти тоже, – добавил Мишаня. Угроза была не пустяковой, бандиты поняли, с кем имеют дело.
– Порубов, ты с ума сошел! – вытирая кровь с разбитого лица, сказал главный рэкетир. – Доктор тебе этого не простит. Через полчаса сюда приедут наши, от ресторана камня на камне не останется.
– Мы успеем к Доктору раньше! – Порубов ногой заехал в грудь бандиту, опрокинув его на пол.
Так же спокойно, как зашли, Порубов с Комбатом вышли через зал. Публика мирно продолжала ужинать, даже не подозревая о том, что произошло в соседнем зальчике.
– Это их машина? – спросил Комбат, показав на темную «БМВ».
– Их, их, а то чья же!
Бандиты были настолько уверены в своей безнаказанности, в своем всевластии, что даже не закрывали машину. В обязанности швейцара-охранника входило приглядывать за ней.
Комбат открыл переднюю дверцу, ухватился двумя руками за баранку, покраснел от натуги, крякнул. А когда Порубов хотел крикнуть, мол, ты что там, Борис Иванович, делаешь, Рублев уже продемонстрировал своему сержанту оторванный руль. Затем бросил его, и тот покатился по улице, поблескивая эмалированной эмблемой.
Комбат провожал его взглядом до тех пор, пока баранка не затанцевала на канализационном люке и наконец – замерла.
– Ну что ж, поехали к Доктору. Ты хоть знаешь, где он живет?
– Это все знают. Недалеко.
– Не жалеешь? – спросил его Комбат, садясь в машину.
– Чего уж жалеть? Хотя неплохой ресторанчик у меня был…
– Почему это был?
– Через полчаса подъедут…
– Еще посмотрим!
Швейцар-охранник не понял, что произошло, но решил лучше не вмешиваться, тем более, что этот человек действовал заодно с хозяином. Когда джип тронулся, швейцар счел за лучшее спрятаться в арку.
Бандиты выбрались на улицу через черный вход. Они не могли допустить такого позора, чтобы появиться на публике с разбитыми рожами, сопровождая каждое движение скрежетом зубов и стоном. Они забрались в машину.
– Трогай! – сказал главный. – Гони к Доктору! – и сплюнул кровью себе под ноги.
– Не понял! – воскликнул тот, который сел на водительское кресло.
– Чего не понял?
– Руль, бля, украли!
Все четверо смотрели на рулевую колонку. Они, как ни старались, не могли понять, что произошло. Только минуты через три до них дошло, кто и зачем мог это сделать.
