никак имеется?
– В том-то и дело. Если бы исчез с трактором, я бы его вмиг отыскал, но трактор-то у дома стоит.
– Значит, пьет, – веско произнес москвич.
– Значит, пьет, – согласился с капитаном МВД сержант, вяло козырнул и направился к мотоциклу, абсолютно не представляя, где теперь можно искать Петровича и двоих его собутыльников.
Расспрашивать полусумасшедшую Любку участковый отправился в последнюю очередь. Но ее бессвязный рассказ, мычание и бормотание ничего не прояснили.
Любка была уверена, что участковый наведался к ней с тем же желанием, с которым появлялось в ее избе местное мужское население, начиная с подростков и кончая стариками.
Она беседовала с участковым, бесстыдно обмахиваясь подолом грязной юбки. Единственная мысль, с которой участковый покинул смердящий дом, была следующая:
«Надо написать бумагу и лишить Любку материнских прав, детей направить в какое-нибудь учреждение, где они будут в тепле, накормлены и обучены. А то чему они могут научиться от бесшабашной матери?»
Глава 13
Генерал ГРУ Гаркунов в последние несколько дней был напряжен, как сжатая пружина. Одно событие следовало за другим. Опустели тульские склады, но, несмотря на все усилия, сотрудникам ГРУ так и не удалось выяснить, что за грузы перевозили «КамАЗы» из Тулы в Серпухов. Сундуков усилил охрану вокруг своих складов. Его люди не прятались, они стояли официально, словно охраняли государственное учреждение.
В одном из интервью Сундуков заметил, что опасается исламских фундаменталистов, которые якобы против того, чтобы русские подрядчики возводили в Дагестане духовно-религиозный центр с огромной мечетью.
Наконец, Гаркунову стал известен день, когда к складам прибудут заказанные вагоны. Сундуков заказывал вагоны не напрямую, а через подставные фирмы. Вагонов было много, набирался целый грузовой состав, причем подставные фирмы заказывали по одному-два вагона, но в сумме их набиралось шестьдесят.
«Для оружия многовато, – рассуждал генерал Гаркунов, – хватило бы трех-четырех вагонов. Значит, Сундуков решил замаскировать смертоносный груз в большом составе. Что ж, логично, наверное, я бы тоже поступил так. Но нас не проведешь, – решил генерал, – мы всегда начеку».
На последнем оперативном совещании Гаркунов настоял на том, чтобы задействовать на операции почти всех сотрудников аппарата. Бахрушин попытался возразить, что нельзя оставлять без присмотра автосервис Толстошеева, ведь тот покупал ракеты.
– Чушь все это, – сказал генерал, – Толстотшеев от нас никуда не уйдет.
Возьмем позже. Главное, захватить всех с поличным. Твой Толстошеев – мелкая рыбешка, на уху пойдет последним.
Спорить с генералом Бахрушин не стал. Он чувствовал, что Гаркунов сейчас ни на что не согласится, в голове у него уже созрела готовая схема, которую тот хотел реализовать. И действительно, у Гаркунова был план. Он решил всех фигурантов, за исключением мелкой рыбешки, взять с поличным, в момент загрузки вагонов. К серпуховским складам Сундукова уже готовы были выехать несколько спецподразделений. Уже были готовы схемы, планы складов, график смены охраны.
Сформированный состав прибыл к складам поздним вечером. Гаркунову доложили, что Ибрагим Аль Хасан и Сундуков под усиленной охраной выехали по направлению к Серпухову.
Генерал Гаркунов сладострастно потер руки:
«Ну вот, теперь мышеловка захлопнется, и вы тогда у меня попляшете!»
Генерал уже представлял, какой улов ожидает его в результате проведенной операции. Силы для этого были собраны большие. Генерал Гаркунов руководил лично операцией. Штаб располагался в автобусе, специально оборудованном для подобной цели, он стоял неподалеку от складов, на территории соседней автобазы. Когда генералу доложили, что Ибрагим Аль Хасан и Сундуков со своими людьми приехали на склады, он скомандовал:
– Поехали! Готовность номер один! – генерал произнес это так, будто он в одиночестве отправлялся на необитаемую планету, с трудом различимую в самый мощный телескоп.
На складах вовсю шла погрузка, Гаркунов не успевал принимать сообщения.
Возле него суетились два полковника и четыре майора, в автобусе было накурено, хоть топор вешай. Гаркунов не выпускал сигарету из пальцев.
– Ты, майор, своих людей брось к западным воротам. Ни одна мышь не должна проскочить, птица не должна пролететь! Продолжайте прослушивание и запись всех телефонных разговоров, блокируйте железнодорожную ветку, приготовьте заграждения на выездах со складов.
Спецназ тоже занял свои позиции.
– Дайте картинку, я ничего не вижу! – нервно крикнул в микрофон генерал Гаркунов.
Монитор снова засветился. По приказу генерала установили телекамеру на стреле колесного автокрана, специально пригнанного на соседнюю улицу. Для маскировки на трос прицепили металлическое сварное корыто с битым кирпичом.
Ветер раскачивал корыто, и поэтому стрела нещадно дрожала, а генералу казалось, что над ним специально подшучивают, не давая толком рассмотреть, что делается на складах возле железнодорожной рампы.
– Полковник, я твоему крановщику яйца оторву! Небось, лапы у крана не выставил, поэтому так качает?
– Выставлены, товарищ генерал, сам проверял. Сам ставил, – отозвался полковник.
На счастье полковника ветер стих, и картинка успокоилась.
– Кто это? – ткнул пальцем в фигуру на экране генерал Гаркунов.
Фигурка была величиной с муравья, даже толком нельзя было понять, мужчина это или женщина.
– Сундуков, – объяснил полковник, – а вот до – он указал на светлое пятно рядом с темным, – иорданец.
– Ясно.
– Ждем вашей команды, товарищ генерал, – напомнил худощавый полковник, – у нас все готово. Его раздражала медлительность Гаркунова, тот же упивался техническими возможностями, которые оказались в его распоряжении.
– Брать их на железнодорожной рампе, – распорядился Гаркунов. – Беречь людей! – добавил он, будто кто-то собирался терять их понапрасну.
Насчет рампы он сказал для того, чтобы видеть на мониторе, как будут вязать Сундукова с иорданцем. Сам генерал сидел в вертящемся кресле, облаченный в новенький, ни разу не надетый камуфляжный костюм, который слегка попахивал уксусом. Он больше смахивал на чеченского полевого командира, дающего интервью агентству Рейтер, чем на российского генерала.
– Применим вариант 'А', – сказал Гаркунов. Два полковника, тоже в камуфляжной форме, согласно кивнули.
– Кстати, где мой бронежилет? – генерал произнес это так, словно собирался сейчас же облачиться в него и как политрук первым ворваться на склады, увлекая за собой бойцов.
Бронежилет висел на спинке вертящегося кресла. Вариант 'А', в отличие от мягкого варианта 'Б', основывался на внезапности и жесткости. Три бронированных КамАЗа со спецназовцами в кузовах должны были одновременно протаранить все железные ворота, ворваться на территорию, высадить десант.
Спецназу предстояло забросать противника гранатами со слезоточивым газом и взять под контроль склады. Группы, расположившиеся по периметру, должны были отлавливать всех, кто попытается покинуть
