— Если я туда приеду.., если будут спрашивать, скажешь, у меня грипп. За псом сами смотреть будете, — вспомнил о собаке Рычагов, когда попытался устроиться на своем любимом месте возле камина, а Лютер на него недовольно зарычал.
Машина еще не успела остыть, в салоне было тепло.
Тамара пристегнулась ремнем, чего почти никогда не делала, словно боялась, что Муму схватит ее и привлечет к себе. Дорогин с каменным выражением лица сел за руль, выехал во двор, выбежал, чтобы опустить ворота гаража и, ловко виляя по заметенной дороге, повел автомобиль к шоссе.
Тамара Солодкина нервно курила, постоянно не попадая сигаретой в пепельницу, пепел серыми хлопьями падал ей на джинсы, на брюки Дорогина.
'Дура! Последняя дура! — думала Тамара. — Какого черта я мучусь? Ну и что.., ну, переспали мы, раньше, что ли, такого не случалось? Нет, — тут же оборвала она себя, — это первая моя сознательная измена Рычагову, Да-да, именно сознательная. Раньше это бывало, но случайно, по стечению обстоятельств.
Машина неслась к Москве. Тамара напевала, поглядывая на снежную крупу, которая скользила по капоту и взмывала по лобовому стеклу. Она уже согрелась и курила не так нервно.
Дорогин сбавил скорость перед спуском и, не поворачиваясь к женщине, спросил:
— А ты не знаешь, где живет Чекан?
Машинально Тамара ответила:
— Что?
И тут же осеклась, внимательно посмотрела на Дорогина, думая, показалось ли ей это.., плод ли это ее фантазии, или в самом деле Муму заговорил?
— Так знаешь или нет? — усмехнувшись, спросил Дорогин.
Тамара подвинулась, прижалась спиной к дверце, словно собиралась выпрыгнуть из машины на ходу, и уставилась на Муму широко открытыми глазами. Она не смотрела на него так даже в тот момент, когда тот впервые обнял ее.
— Ты что… — только и сказала она.
— Чего ты удивляешься? — Дорогин протянул правую руку, левой продолжая вести машину, и положил ее на колено женщине. — Ты же сама говорила, что сомневаешься во мне.
— Одно дело сомневаться, другое дело — услышать своими ушами.
Тамара осторожно заняла прежнее положение.
— Если бы я сидела за рулем, мы врезались бы в столб.
— Нет, — убежденно произнес Дорогин.
— Почему?
— Ни одного столба здесь нет, мы бы улетели в кювет.
— И скотина же ты! — сказала Тамара. — Так долго меня держать в неведении. Я-то думала, ты глухонемой…
— Иначе ничего бы между нами не было? — усмехнулся Дорогин.
— Честно говоря — да. Я рассчитывала, что ты никому ничего не расскажешь.
— Это несложно показать жестами, — Дорогин опустил обе руки от руля и жестами изобразил, как бы он показал их близость.
Тамара зажмурила глаза, машина неслась с горы, развивая бешеную скорость, а руль в это время крутился сам по себе, лишь изредка Дорогин подправлял его коленом.
— Вы что, дурачили меня с Рычаговым все это время?
— Нет, это сегодня мы с тобой дурачили его.
— Так он знает о тебе?
— Конечно. И знает давным-давно.
— Ну вы и сволочи! Один другого стоите.
— Знаешь, есть такое понятие — мужская солидарность?
— И что же ты ее нарушил?
— Можно подумать, ты меня не соблазняла.
Тамара зло поджала губы.
— Уж лучше бы ты оставался глухонемым, — и она стала смотреть перед собой, делая вид, что одна сидит в машине.
— Так ты знаешь, где живет Чекан?
— А ты что, у него денег одолжил и теперь отдать хочешь?
— Кое-что он мне задолжал и отдавать не собирается.
— А если знаю, то что?
— То скажи. Я тебе буду признателен, по гроб жизни.
— Это звучит мрачно. Где живет — не знаю, — мотнула головой женщина и немного подобрела.
— Ладно, не злись, так было лучше для всех, особенно для тебя.
— Зачем вы меня дурачили?
— Как-нибудь разберемся в другой раз. Ты лучше мне о Чекане расскажи.
— Я знаю, где он бывает довольно часто, раза два-три в неделю, играет в карты.
— Ты мне покажешь этот дом?
— Покажу, и даже квартиру назову. Только ты мне скажи — зачем?
— Надо, — коротко ответил Дорогин.
— Это не ответ.
— Лучше скажи, зачем ты туда ездила? У тебя что, и с Чеканом роман был? Мужик он вроде видный, — чуть брезгливо произнес Дорогин.
— Я никогда не сплю с теми, кто платит мне деньги.
— Ну, ты уж скажешь! А с Рычаговым?
— С ним у меня совсем другое, и деньги я с ним зарабатываю на равных.
— Это понятно, — абсолютно невинным голосом произнес Дорогин. — А чего ты туда ездила?
— Уж не трахаться, поверь. У них какая-то непонятка произошла во время игры в карты. Сказали мне, что один гость с Кавказа перепился и прошел сквозь стеклянную дверь. Короче, располосовал себе всю голову и руки. Пришлось зашивать. Кровищи было… Доктора не было в городе, и Чекан прислал за мной машину. Потом еще пару раз пришлось ездить и делать перевязку.
— Хорошо заплатил? — спросил Дорогин.
— Да, хорошо. Не помню сколько, но много. Денег он не жалеет, такое впечатление, что их у него куры не клюют.
— Это понятно.
Машина пересекла кольцевую.
— Слушай, давай я сяду за руль, а то командовать тебе.., налево, направо…
— Давай.
Машина остановилась, Дорогин поменялся с Тамарой местами. Теперь она вела машину, и Дорогин начал нервничать.
— Слушай, кто тебе дал права? Чекан, что ли, выписал?
— А что такое? — воскликнула Тамара.
— Да ты машину водишь так, как солдат срочной службы, которому не жалко ее угробить. Ты же портишь машину, тем более хорошую. Пожалей!
— Зато она не моя, — улыбнулась Тамара.
Водила машину она, действительно, не очень, хотя и лихо. Особенно это было видно в городе. Она тормозила резко, скорость переключала нервно, иногда забывала включать показатель поворота. И Дорогин сидел, испытывая страх, думая, скорее бы все это кончилось, а то сейчас они могут заехать в зад какой- нибудь иномарке.
Тамара, уже справившись с первым волнением, вела себя спокойно.
Наконец они добрались до той улицы и до того дома, о котором знала женщина. Тамара, пока они ехали, даже не удосужилась сообщить Дорогину, что они въезжают в нужный двор. Когда автомобиль уже
