Полыхнуло зеленое пламя и экран масс-детектора заполнился отметками. Зеленые точки – это обнаруженные цели, передававшие сигналы 'я свой', красные – все остальные. Красных было не так уж много, хотя на большая часть истребителей Алмейды еще не покинули свои флайдеки – лишь около десяти процентов средних и тяжелых машин (в основном средних, группу тяжелых представляли только 'Монингстары', остальных контр-адмирал не собирался выпускать в бой) прошли последний бросок самостоятельно.
Сергеев, вместе с адмиралом стоявший у 'алтаря', поинтересовался:
– Ты вообще не хочешь выпускать тяжеловозов?
– Не хочу. У меня свой взгляд на эти вещи, и с Ченнингом я во многом не согласен. Видишь ли, тяжеловозы... ну ты же изучал тактику боя, должен помнить.
– Опомнись, Франсиско, когда это было.
– В общем, всегда предполагалось что хорошо защищенные тяжелые машины создают ударный конус, который атакует цель, легкие их прикрывают, а средние занимаются, так сказать, свободной охотой.
– Кажется, это вполне логично. – пожал плечами Сергеев. Он никогда не был великим тактиком, его таланты были направлены в область психологии, поэтому этот разговор открывал для него нечто новое – образ мышления одного из лучших флотоводцев Федерации.
– Да, до тех пор, пока данную схему не начинаешь применять в деле. А в реальном бою сразу обнаруживается, что 'Шестоперы' слишком неповоротливы и становятся легкой добычей для рекнов. Знаешь, сколько по статистике живет в бою 'Шестопер'?
– А что, уже и это посчитали?
– Ага, причем твои аналитики. Так вот, он живет всего двенадцать минут. А 'Крис' – тридцать, 'Палаш' – сорок. Так что, цифры, дружище, не обманешь. Получается, что 'Шестоперы' – смертники.
– А 'Звездочки'?
– Да... – Алмейда мечтательно улыбнулся – Это действительно произведение искусства. Поэтому я, собственно, и пустил их в бой. С ними ни одна машина рекнов не сравнится, даже хваленые 'Барбосы'. Разумеется, я не хочу сказать, что тяжеловозы пора сдавать в утиль, у них есть масса областей применения, особенно – штурмовка относительно малоподвижных целей – планетарных крепостей, орбитальных платформ, словом, любого противника, которого можно больно укусить и потом отбежать подальше. Так что пока 'Шестоперы' побудут в своих стойлах. Глядишь, уцелеют для чего-нибудь более значительного.
Сергеев задумчиво смотрел на россыпь разноцветных сигналов на огромном трехмерном экране, куда передавались декодированные сигналы радаров и масс-детекторов 'Элеоноры'. Атака Патруля полностью расстроила ряды рекнов, и теперь ровный клин флота Бразраара распался на несколько горсточек красных огоньков. Каждая группа имперских кораблей лихорадочно отбивалась от наседавших истребителей Алмейды. Теперь, когда к относительно небольшой группе, совершившей прыжок своим ходом, присоединились все остальные легкие и средние истребители армады, численное превосходство Патруля стало подавляющим.
Алмейда не вмешивался в ход боя – капитаны кораблей и пилоты истребителей были достаточно компетентны, каждый знал свое место и свою задачу. В настоящее время развитие событий вполне удовлетворяло контр-адмирала – первый удар дезорганизовал противника, теперь остается только довершить начатое.
– Что сейчас будет делать Бразраар? – спросил Сергеев.
– Сложно сказать. Перспектив у него ни малейших, значит, надо отступать. А отступить он не сможет еще минут десять, как минимум. А через эти десять минут от его эскадры останется воспоминание. Внимание! – он включил микрофон – Сосредоточить огонь мезонных орудий на цели номер три. Передайте на 'Кончиту', пусть тоже будет готова к стрельбе по моей команде. Залп тремя лучами.
– Извините, сэр – пришел спустя несколько секунд ответ диспетчера – 'Кончита' передает, что ее мезонные пушки разряжены. 'Кармен' готова к залпу по указанной цели.
– Хорошо. Пусть ждут команды.
Авианосец начал разворачиваться – в отличие от легких лазерных и импульсных пушек, громоздкие мезонные бластеры имели крайне невысокий сектор обстрела. Прошло не менее десяти секунд, пока огромный корабль не занял наконец необходимое положение. Сергеев, затаив дыхание, смотрел на обзорный экран – высококачественное изображение создавало иллюзию, что всю стену главной рубки занимает огромное окно, выходящее прямо в космос.
Сейчас нос корабля смотрел в сторону одного из авианосцев Бразраара. До цели было километров сто, поэтому она казалась крошечной песчинкой и видна была невооруженным глазом только потому, что ее щиты то и дело полыхали голубыми сполохами, отмечавшими наносимые истребителями удары.
– Видишь ли – продолжал мысль Алмейда – на месте адмирала я бы сейчас постарался собрать все наличные силы в кулак и прорваться в сторону открытого космоса, просто чтобы уйти от нас подальше. И, как только наберут энергию С-драйвы, сразу на струну. Однако он продолжает этот безнадежный бой. Отсюда я могу сделать только один вывод – по какой-то причине ему запрещено отступать. А нарушить приказ он не посмеет.
– Сэр, 'Кармен' готова к выстрелу по цели три.
– Огонь!
Три ослепительных голубых луча устремились к далекой цели. Можно было бы подойти и поближе, но контр-адмирал не хотел зря рисковать – у противника тоже было тяжелое вооружение. Еще три синих шпаги, ясно видимые даже на таком большом расстоянии, ударили в имперский авианосец с другой стороны. Казалось, что на орбите Кемта зажглась звезда – это нестерпимым блеском сияли защитные поля авианосца. Какое-то мгновение Сергееву казалось, что защита рекна выдержит, хотя это было теоретически невозможно. Но нет – на долю секунды голубое сияние погасло, и тут же на его месте вспыхнуло другое солнце – ослепительно желтое. Это взорвался пронзенный мезонными лучами авианосец – видимо, детонировали контейнеры с антивеществом.
Дик со своими пилотами атаковал имперский эсминец. Хотя, казалось бы, это была гораздо более доступная цель, чем крейсер, на самом деле относительно маневренный и весьма неплохо вооруженный корабль мог доставить пилотам массу проблем. И действительно, уже через несколько минут Леднев получил несколько серьезных попаданий и его 'Палаш', значительно уступающий защитой 'Монингстару', вышел из боя, получив серьезные повреждения. Впрочем, он был вполне способен самостоятельно двигаться и не торопясь потащился к 'Элеоноре'.
Тратить на эсминец 'смерчи' Дику жутко не хотелось – все равно что стрелять из пушек по воробьям. Конечно, в другое время и в другом месте он бы и не задумался над вопросом экономии торпед, однако сейчас намеревался приберечь их для более серьезной цели, по крайней мере большую их часть – с броней эсминца лазеры не справятся, это было ясно как божий день.
– Я 'Альфа-лидер'. Внимание, всем. Атакуем это корыто точно в хвост, залп из всех АМГ, затем из остального вооружения. Торпеды берегите для крейсеров, ракеты тоже не пускайте зря. Вопросы?
– О'кей, шеф.
– Вас понял, готов к атаке.
– Давай, Дик, врежем ему по заднице!
– Тогда вперед, ребята! Мы сделаем его!
Истребители рванулись к цели. Нельзя сказать, что с кормы эсминец защищен хуже, чем с носа. Но атакуя сзади, пилоты попадали в мертвую зону большей части бортового вооружения эсминца – вот попытка атаковать эсминец в борт может очень дорого обойтись. Да и сейчас истребитель Джоанны вильнул и ушел в сторону – сгусток антиматерии с имперского корабля почти полностью сбил ее защитные поля и еще одного попадания истребитель бы не выдержал. Остальные продолжали идти на цель. Джоанна тоже выпустила заряд АМГ, прежде чем покинуть строй, и сейчас невидимое облачко антипротонов мчалось впереди истребителей, пока не врезалось в кормовой щит эсминца. Правда, сделанный впопыхах выстрел не был достаточно точен и зацепил цель лишь краем, однако свое дело он сделал – на полсекунды отвлек внимание стрелков противника. А уже через мгновение в щит ударили другие залпы, он поддался и
