_______________________
Командир группировки прикрытия, пилот «Торнадо» Отто Шеллинг, откинулся в кресле самолета и пристально смотрел на часы. Включил связь и запросил ведущего «Харриеров». Тот ответил:
— Бергсон слушает.
— Анри, планы немного изменились. Включай зажигание и жди команды. Проинформируй ведомого об изменении в программе и пусть тоже будет в готовности. — Шеллинг переключился на прием.
Командир группы «Харриеров», двух тяжелых истребителей-штурмовиков вертикального взлета, ответил:
— Отто, что-то случилось?
— Нет, это план. Все идет по нему.
— Понял. Выполняю. Жду дальнейших инструкций.
— Запускайте машины и я скоро выйду на связь.
Шеллинг еще раз взглянул на часы и нажал красную кнопку на панели управления. Мигающим огоньком зажегся индикатор, а на оперативном дисплее стало медленно укорачиваться фиолетовая линия. Под днищем «Торнадо» в большом подвесном баке для топлива открылась заслонка и оттуда, под большим давлением, стал выходить газ, без цвета и запаха; газ-галюциноген — психоделик особого свойства. Будучи тяжелее атмосферного воздуха, он заполнил бетонную площадку, где находился «Торнадо», и стал проникать по линиям коммуникаций в глубину кратера, где находился зал Священного Равновесного Собора и где находились все прилетевшие на остров представители религий мира. Прошло десять минут. Шеллинг закрыл опустевший бак и дал команду пилоту «Харриера»:
— Анри, выполни команду В — 29.
— Выполняю.
Бергсон нажал кнопку на пульте управления «Харриера» и из подвесного бака его самолета стал выходить газ, по своей плотности равный атмосферному воздуху. Через несколько минут вся эскадрилья стоявших рядом самолетов окуталась невидимой дымкой психоделической отравы. Почти у всех авиалайнеров были открыты боковые окна кабин пилотов, — стояла жара, — и вопрос воздействия химического оружия на противника практически был решен.
Внешне все было спокойно. На стоянке и во всем кратере висела тишина, прерываемая изредка криками чаек, залетевших внутрь и промышлявших здесь же, добывая пропитание, в кратерном озере. Аэродром был тут как аравийская пустыня; самолеты стояли плотным рядом, как караван спящих верблюдов, уткнувшихся носами в песок, а погонщики этих верблюдов не торопясь втягивали в себя гашиш и меняли взгляд на мир. Из под «Харриера» выскочила крыса. Толстая и зеленоватого цвета. Помчалась в сторону от самолетов, прыгнула в озеро и поплыла неведомо куда.
— Хаммаршель, запросил «Дельту» Шеллинг. — Как ты себя чувствуешь?
— Я в порядке. Эндрю тоже — ответил француз.
— Прекрасно. Слушай внимательно. Скоро появится Фазер с сопровождением. По их прибытию выруливай на полосу и сразу же взлетай, даже если не будет никакой команды. Корректировать тебя будет некому. Диспетчера этого аэродрома в данный момент ушли в кратковременный отпуск, возможно и не вернутся. И не промахнись мимо ворот! Если почувствуете что-то не то, ну типа голова кружится, Эндрю много болтает или сильно захотелось сыграть в карты — надевайте гермошлемы. Нет, Хэм, наденьте их прямо сейчас. Это приказ. Снимайте, когда отлетите от острова. Подтверди.
— Все понял. Работать в гермошлемах на автономном воздухообеспечении, — доложил первый пилот «Дельты».
— Мы все ждем вашего старта и сразу же взлетаем следом. Конец связи.
***
Выступал представитель греко-католической церкви.
— ... И если верить всем сопоставлениям, приведенным сторонниками буддизма, переведя их образы, естественно, в христианский пантеон и католическую ипостась; сравнить с древними апокрифическими записями иудеев; сопоставить с текстами раннего брахманизма и размышлениями о принципе первичности Гермеса Трисмегиста, основанными на еще более древних знаниях, то надо сказать прямо, — и я скажу это. Явилась Ева. EVE!!! Что явится следом за ней, посредством ее, вы можете предположить. Явиться может все, включая и Авеля и Каина Нового времени.
— Откуда у вас такая уверенность в легитимности этой предполагаемой Евы? — нервозно спросил председательствующий архиепископ Александрийский.
— Вы что-то путаете, — воинственно ответил греко-католик. — Легитимность, то есть, так сказать, законная преемственность, здесь более чем неуместна. И мне неудобно пояснять вам это. Еву не избирают как, извините, понтифика. Законы, выдуманные человеческими головами, на нее не могут распространяться. Она является сама на обломках прошлых жизней, на руинах всех предшествующих цивилизаций, на срезе Вечности. Она — сверхновая звезда, появившаяся на месте исчезнувшего желтого карлика, — зажатого, забитого, почти невидимого. Она сама есть закон; она сама есть легитимность, если хотите Она — это все. EVE — и к этому добавить нечего.
— Нет уж, — соппонировал архиепископ. — Мария это еще далеко не Ева, даже если у нее геном не совсем традиционной конфигурации. То, что он совпадает с геномом так называемой «архиевы», напрямую ни о чем не говорит. В истории религии мы все знаем и не такие совпадения. Сверхновая звезда? Не торопитесь брат, не торопитесь. В лучах сверхновой звезды все мы давно бы уже сгорели. Время. Вот, что нужно нам. И оно скажет, кто есть кто. Канонизировать снайпера-убийцу, — это слишком невообразимо и я пугаюсь свои собственных слов! Жаль, нет Понтифика, он греет сердце своим божественным разумом. — Председательствующий пару секунд помолчал и спросил. — Архиепископ Махарашвили, чтобы сказал, на ваш взгляд, по этому поводу Папа?
Махарашвили встал, оправив мантию.
— Возможно Его Святейшество напомнил бы нам, например, о Жанне. Великомученице Жанне Д'арк. Уж сколько уложила в могилу и покалечила божьего народу эта святая дама, да еще с ужасными пытками, вы, надеюсь, знаете. И тем не менее канонизирована и ныне Святая Великомученица. Бог ей судья. И нам. — Глянул на председателя. — Поэтому мне сложно отобразить мнение понтифика. Все зависит от очень большого количества свидетельских показаний и качества совершенных чудес. Времена меняются, архиепископ, критерии тоже. Вы не можете этого отрицать. И если нам на голову свалится так называемый Новый Мировой Порядок, — что включает в себя, насколько я понимаю, и конец миллениума, — да еще посредством этой юной девы, я преклоню перед ней колени и буду молиться за нее, ибо прав тот, кто проводит божьи помыслы, хотя они и неисповедимы простым смертным.
Грузин сел. Маргарита странно посмотрела на него. Магистр сказал ему на ухо: «не перегибай». Фазер смотрел прямо перед собой и о чем-то думал. Артур поднял руку, встал, представился и тоже вставил слово.
— Церковь сайентологии признает божественной любую причинность. EVE! Это само по себе причина причинности. Я согласен, что нужно время. Время выявляет причинность, а до этого момента мы все играем в слова. — Артур сел. Махарашвили хмуро посмотрел на него и отвернулся.
Зеркальный газ уже заполнил помещение. Этот сильнодействующий психоделик имел свойство останавливать сознание человека в определенном периоде времени и зацикливать его, как поврежденную граммофонную пластинку. Время субъективно останавливалось и личность, законсервированная в нем, трепыхалась как головастик в рюмке с водой. Изобретение Магистра и его алхимиков.
Однако общение представителей духовенства продолжалось пока еще достаточно объективно.
— Если она Ева, то это выяснится достаточно скоро, — заявил, представившись, Верховный анабаптист. — Она должна что-то родить. В этом смысл ее инволюции. Вы со мной согласны? — обратился он к председателю.
— Вопрос — что? Что будет рождено? — ответил председательствующий.
