положено, в полную силу. И обрати внимание — я ничего не спросил.
— Я обратил. Загранпаспорта, конечно, нет?
— Конечно, нет.
— Давай сюда общегражданский, к утру сделаем заграничный. Фотография на первом этаже, будешь выходить — сфотографируйся. Скажешь, на паспорт в группу 'А' и все. Платить ничего не надо. «Демон-соблазнитель» снял ксерокопию с паспорта Григория. Поставил на нее печать и написал: «Копия верна». Расписался возле печати. Сказал: «На случай проверки документов». Вытащил из стола визитку и протянул оператору АРСН.
— Это наша гостиница. Переночуешь, а утром, к девяти часам я жду тебя здесь. Свежим как огурец. Вопросы есть?
Вошли полковник и лейтенант со своими бумагами, о чем-то громко говоря и не обращая внимания на Юру и завербованного оператора АРСН.
— Пойдем в соседнюю комнату, — тихо сказал Юра. — Заполнишь контракт и получишь подъемные.
***
Чеченец еще раз внимательно изучил контракт. В нем было 56 пунктов. В конце документа уже стояли четыре подписи, каждая заверенная печатью. Вздохнув, Григорий расписался, за ним расписался Юра и сверху шлепнул еще одну печать — пятую. Затем расписались во втором экземпляре и оператор АРСН спрятал документ в карман.
— Это не место, — сказал Юра. — Схоронить надо понадежнее. Тебя никто кидать не собирается, а вот чужим глазам этот документ противопоказан. Сдашь его в ячейку хранения, в банке. На год. Деньги платишь, когда открываешь ячейку. Это называется долгосрочное депонирование. Один доллар в сутки. Зато гарантия.
— Какой банк?
— Да любой серьезный. «Аваль», например.
— Это где?. — стал уточнять Григорий.
— Филиалы по всему Киеву. Один есть недалеко от нас, на Красной, то есть Контрактовой площади. Подойдешь к любому кассиру и скажешь: — мне нужна ячейка хранения. И все. Остальное они сами будут тебе говорить. Дают тебе коробку, укладываешь туда свои ценности, закрываешь, опечатываешь — и в ячейку. Наберешь с внутренней стороны свой шифр, захлопываешь. Но, кроме этого, камера еще закрывается на два ключа. Один твой. Все. Кроме тебя — только автоген.
— Это мне подходит.
— Киев знаешь?
— Так себе.
— Ну, на Контрактовой площади мимо «Самсона» не промахнешься. Есть там такое большое здание, бывшая биржа или школа, не помню. Наверху буквы светятся «Самсон». Это торговый центр. В нем и расположен банк. Все. Инструкции ты получил. Теперь — работа. С завтрашнего дня. Сразу скажу — на меня не обижайся. Я буду у тебя командиром и гонять вас всех придется как собак. Жир лишний сбрасывать. Иначе неприлично быстро может войти в силу пункт контракта № 51 — летальный исход. Уловил?
— Я что, не один?
— Один в поле только снайпер. Подробности на месте. Вопросы есть?
— Прививки будут?
— Да, четырнадцать уколов.
— Бригада большая?
— Маленькая. Негров стрелять не будем. У нас другие задачи, посерьезней. Но проблемы могут быть всякие и стрелять, возможно, придется из любого положения. — Помолчал и добавил. — Хочу напомнить, Гриша, ты только что расписался о неразглашении и жизнь твоя — в твоих руках. — Новый командир бодро улыбнулся. — Ты понимаешь, о чем я?
— Понимаю. Уже подпись ставил. Только не за деньги.
— Григорий, за идею — святое дело. А за деньги, сам понимаешь, дело серьезное. Ты парень с понятием и все уловил.
— Да уловил, чего уж тут. В общем, в девять ноль ноль в этом кабинете.
— Смотри, не напейся. На Красной площади это распространенное явление.
На том и расстались. Не думавши, не гадавши, попал Григорий Загибайло в такой крутой армейский переплет. Благо, опыт был. Да и душу грели десять бумажек по сто евро, шуршащие в кармане. Тысяча евро! Но радость была не особой силы.
Вышел Гриша на улицу. Прошелся вдоль каштанов. И сразу увидел обменный пункт. Подошел и разменял шестьсот евро на национальную валюту. Денег получилось много. Узнал, где находится почта, зашел и в валютном отделе переслал матери оставшиеся четыреста. Да письмецо черканул. Вышел на улицу, вспомнил про контракт. Подошел к такси и проговорил: «Мне надо на Контрактовую Площадь». Водитель ранул с места и не молодой уж «Опель» понесся по Киевским улицам. Выскочили на набережную Днепра. Красота! Но мелеет речка почему-то. Трава растет уже прямо посередине. Машина соскочила с набережной и углубилась в недра Старого Подола, проехала церковь, несколько кварталов, еще церковь и выскочила на площадь.
— Контрактовая, — сказал водитель, остановив машину и заглушив двигатель.
— А где «Самсон», центр торговый? — спросил Гриша.
— Вон видишь буквы САМСОН — это и есть «Самсон», доходчиво разъяснил таксист.
— Спасибо!
Оператор АРСН расплатился, вышел из машины и двинул как на маяк, на большие, красные буквы. Банк нашел быстро. «Аваль» — светилась зелеными разводами затейливая надпись. Зашел внутрь. Здоровый верзила в красном галстуке и с радиостанцией в руке, пристально оглядел Чеченца. Отвернулся. Гриша подошел к окошку и сказал: «Мне нужно абонировать ячейку хранения документов». Все произошло, как и говорил командир. Набрав на внутренней стороне дверцы секретный шифр — ЗАГИБАЙЛО, Григорий захлопнул дверцу и закрыл ее на ключ. Вторым ключом камеру закрыла старший кассир. Оператор АРСН успокоено вздохнул. «Всего доброго!» — «До свидания, приходите еще». Вышел Гриша из «Самсона», огляделся. Народа — тьма. И почти все или бредут куда-то, или сидят с грустным видом на лавках. Но большинство пьет пиво. Даже совсем молоденькие девочки — и те сосут из горлышка «Оболонь». Везде полно забегаловок. Одна на одной. Прочитал название: «У тети Сони». Зашел и сел за столик. Подошла симпатичная девушка-официантка. Григорий полюбовался ее грацией и заказал пиво. Напиток оказался неплохим. Спросил у официантки, где улица Ильинская. «Да это совсем рядом. Вон за тем зданием». Она указала направление. «Спасибо», милая. А вы пиво не пьете? Засмеялась. «Пью, но не на работе». — «Жаль». Гриша снова уставился в бокал и отпил уже половину. Подошла парочка и уселась рядом, спросив: «Разрешите?» Григорий разрешил. Вытащили какие-то бумаги и стали их листать, читать, что-то выяснять, уйдя полностью в этот процесс. «Бухгалтеры», — подумал оператор АРСН. — «Кругом одна бухгалтерия». Ему захотелось домой. Он вытащил сигареты. «Вы не курите?» — спросил соседей по столику. «Нет, спасибо». И опять о чем-то своем. Еще и не курят... хоть бы пива купили, сидят на халяву, место занимают. Да нет, принесли кофе и мороженое. Мажоры, наверное, какие-то. Прибыль на бумаге вычисляют. Под кофе. Это не в «С — 300» сидеть под американскими радарами. Чеченец прислушался к разговору.
— Вова, а почему радары американские? Это сильно конкретно, надо обтекаемее.
— Хорошо, давай напишем — радары Саудовской Аравии, например. Но там те же американцы. И опять масло масляное.
Оператор АРСН напрягся и слушал подозрительно знакомые слова. Они что, пишут какой-то отчет о Ближнем Востоке? Вот так запросто, в кафе «У тети Сони»? Ну, времена... Слышал, что на Подоле все возможно. Уже начинаю верить.
— А что у тебя дальше? — продолжила дама, листая бумаги. — Это бред, я все вычеркиваю. Это... и это; и это тоже; ну и это заодно. Все. Теперь лесополоса расчищена. Можно спокойно двигаться по контексту.
— Куда? — мрачно спросил неведомый Вова.
