пределы себя. У каждого свой способ.
Звучала ритмическая, сексуальная музыка. Музыканты, которые её сочинили и записали в студии, надрываясь над своими инструментами, занимались тем же. Возможно не осознавая.
Вырваться на волю любым доступным способом, — нарушая моральные табу, совершая невероятно глупые вещи. сознательно ломая перспективы жизни, отрицая себя вообще, одновременно обожая и фетишируя то, что во сне, — это есть жизнь. Не более, но и не менее.
Ева затянулась сигаретой и отпила из бокала. Вся жизнь борьба. Борьба с собой за право выйти на волю досрочно. За право амнистироваться и быть свободным. Разве не так? — задала она сама себе вопрос. Наверное так, — ответила.
Мимо прошелестела парочка в сторону выхода. Он обнимал её за талию, она положила ему руку на плечо. Куда же они? Наверное, скоро вернутся, убедившись, что выйти на волю не так просто.
Отпила ещё шампанского. Ева знала, где выход к свободе. Она подозревала, что про этот выход знали ещё некоторые люди. Но на эту тему не поговоришь.
К её столику подошёл красавец мулат, с серьгой в ухе. Но не самовлюблённый, это было видно.
— Разрешите к вам присесть? — учтиво спросил он, глядя на неё угольными глазами.
— Я вам наверное нравлюсь?
Мулат помолчал пару секунд. Сказал:
— Да. Вы мне нравитесь. Я бы не подошёл к вам, если бы это было не так.
— Присаживайтесь.
— Благодарю.
Мулат сел напротив неё. Спросил:
— Вы наверное из России? Славянская женщина всегда в центре внимания настоящих мачо. Вы не против, если я представлюсь? — Он слегка приблизился к ней и проговорил, глядя в глаза: «Адам». Та, что в центре внимания настоящих мачо, тоже слегка придвинулась к собеседнику и представилась: «Ева».
Собеседник невозмутимо глядел на неё. Сказал:
— Видите, как прекрасно. Дальше можно даже вообще ничего не говорить.
— Я не против тишины. Молчание в себе несёт всё. Вижу, что вы это знаете. Скажите мне, Адам, как вы выходите на свободу? Вы должны понять меня.
— Вот сейчас, в разговоре с вами, я выхожу на свободу, если вас это интересует. Могу уточнить: не со всеми женщинами, а именно с вами, Ева.
— Я не могу вам поверить. Но это даже прекрасно! Верить — это тоже опутывать себя целями. Я рада, что не верю вам.
— Вы интересный собеседник. Я понимаю каждое ваше слово. Скажите, а как
— Выпрыгивая из сотого этажа.
— И часто вы используете этот метод?
— Вы знаете. пока только один раз. Но думаю, этому способу нет равных. И поэтому я в печали. Этот прыжок может плохо закончиться. И я даже догадываюсь как. Но выбора уже нет. Я прыгнула.
Мулат с интересом смотрел на неё. Сказал:
— Я вам завидую.
— Нет, пожалуйста.
Они вышли на площадку перед подиумом и стали медленно исполнять классическое любовное сближение.
Вскоре вернулись за столик. Адам заказал ещё шампанского и они с Евой выпили. Она взяла из вазы с фруктами, стоящей на столе, яблоко, и протянула ему.
— Возьмите. Это очень освежает. — И улыбнулась.
Глава 16. Операция Альфа
— Сдавай; ещё; ммм...ещё; стоп — себе.
Зашелестели карты в руках банкующего.
— Я всё, — сказал. Вскрываемся?
Кинули карты на стол.
— Очко, — хладнокровно резюмировал свой набор банкующий. Двое его напарников хмуро глядели на карты.
— Мать недостроенных аэробусов, ты нас разводишь, проговорил один из них. — Семь раз подряд очко? Втирай мозги Эйнштейну.
— Очко — оно и есть очко. Вопросы есть? — спокойно проговорил банкующий.
— Сдавай, — мрачно сказал верзила в голубом комбинезоне.
— Ребята, расписки, — напомнил чемпион карточной баталии. Двое его коллег накарябали на бумажках цифры. — Доллар пойдёт? — спросил верзила в голубом комбинезоне. Нет, ответил чемпион. — На фига мне твой доллар. Рубль или евро. Ещё лучше швейцарский франк. Ведь мы же договорились о долларе ни слова, — взвился банкующий. — Не доставай меня своим долларом. Тем более, когда вернёмся, его может и не быть.
— Ладно, как скажешь. Пусть будет франк. Швейцария хорошая, спокойная страна. Деньги у неё красивые. Мужики такие длинноногие нарисованы, типа тебя. И морды такие-же.
— Не достанешь, — проговорил чемпион. — Не та школа.
— Сдавай, — проговорил третий игрок; крепыш среднего роста, блондин и весь заросший русой, кучерявой бородой. Он тоже был в голубом комбинезоне. На груди болтался крест из белого металла. — Сдавай, повторил он, — а я переменю позу, может удача попрёт. Бородатый перевернулся вверх ногами и завис вниз головой.
— Сомневаюсь, что от этого будет удача, — проговорил верзила. — Но это твои проблемы.
Снова прогнали партию; и снова банкир сгрёб все деньги.
— Дай карты, — сказал верзила. Повернулся в сторону и прыгнул в дальний угол комнаты. Там стоял спектрометр молекулярного уровня. Верзила стал проверять карты. Чемпион принялся что-то насвистывать и смотреть в потолок. Потом завалился на спину, кувырнулся через себя, занял прежнее положение и усмехнулся:
— Ищи, ищи, Джо. Это тебе не золотоносный песок в тазу промывать.
Джо упорно копался в колоде проверяя каждую карту.
— А за простой с кого, с тебя? С тебя Джо, с тебя. Время деньги. Не мы — вы придумали. Помни об этом!
Бородатый с крестом сказал банкиру:
— Ваня, ты хоть совесть поимей. Ведь точно, бабушкину мать, обуваешь. Я не верю! Я изучил теорию хаоса и теорию случайных чисел. Изучил специально, чтобы сдесь, в этой комнате чувствовать себя уверенно.
— Ну и на здоровье! Учи ещё. Но расписки пиши.
Вернулся верзила с мрачным и стеснительным видом.
— Всё нормально. Но я имею право на проверку?
— Имеешь, имеешь, — добродушно разрешил банкир.
Снова раскинули колоду; и снова деньги забрал банкир.
— Это у вас родственное, наверное? — спросил бородатый с крестом.
— Данила, родственное у вас; у обоих. Я играю обыкновенно и честно. А вы что-то мутите, считаете, колдуете, а в итоге одни расписки. Джо! — обратился он к нерусскому — А у тебя денег хватит?
— Корову продам.
— Ну, тогда я спокоен. Залог есть. Курнём?
