— Давай, — вздохнув согласился нерусский. — Забивай.
— Да забил уже. Вон, висит под потолком.
Бородатый с крестом подпрыгнул и достал длинную папиросу, забитую гашишем.
В этот момент помещение, где развлекались игроки, тряхнуло.
— Что это? — испуганно спросил Джо.
— Тьфу, чёрт, — раздражённо проговорил банкир — Я совсем забыл. Прибыл «Прогресс» с Земли. Мы должны были его встретить, но не вышло — корову выигрывали. Причалил на управлении из ЦУПА; или на автомате.
Банкир подплыл к центральному пульту космической станции «Альфа» и с размаху бахнул бахнул рукой по большой кнопке. Моментально загорелся экран над пультом. Из экрана глядели злые глаза командующего полётом.
— Чередниченко, в чём дело? Опять отказ системы теплоснабжения?
Командир экипажа, полковник Чередниченко, за долю секунды принял усталый, измученный вид и глядя прямо в глаза командующего проговорил хриплым, усталым, измученным голосом:
— Товарищ генерал. Полный отказ работы видеосистем наблюдения. Только что закончили ремонт. С телеметрией всё в порядке, а вот связь аудио-видео смогли восстановить только что. Буквально только что. Люди падают с ног. Но могу доложить — «Прогресс» принят.
— Какого чёрта! «Прогресс» сам вышел на крест и состыковался. Где Иванов?
— Я здесь, товарищ генерал, — подплыл к камере бородатый с крестом. Генерал уставился на него как на кролика. Спросил.
— Это правда?
— Что?
— То, что сказал Чередниченко. И учти, Джо мне врать не будет.
— Правда, товарищ генерал. Только что закончили ремонт. Стали делать проверку и тут вы — на связи. Видеосистемы и связь с Землёй восстановлены, — не моргнув глазом ответил бородатый и погладил крест.
— Позови Джо.
К камере подплыл верзила с лучезарной американской улыбкой на лице.
— Доброе утро, мой генерал!
— У нас ночь, — мрачно констатировал командующий. — А у вас весёленькое, наверное, утро, Джо? А? Куда это вы всей компанией на пять часов пропали? Ты вроде бы баптист. Врать не должен.
— Я сайентолог.
— Да какая разница! Всё одна муть. Ну? Ты же не хочешь, чтобы я в NASA докладную записку написал? Нет? И я не хочу. Своим я не верю. Те ещё кадры. В игольное ушко пролезут, да ещё бабу с собой протащат. А тебе — верю. Ты же баптист!
— Я сайентолог.
— Без разницы. Джо, почему не было связи? У нас здесь были больше нервные и технические проблемы. Мы должны выяснить причину такого длительного радиомолчания; тем более, оно не в первый раз.
Джо снова улыбнулся национальной улыбкой в глаза русского генерала и сказал, словно молитву прочитал:
— Мой генерал, в следствии замутнения оптоволоконного кабеля в сети интерфейса всех видеокарт бортовых компьютеров, произошёл сброс номинального напряжения с положительной шины микросхем до минимального — это работа автоматики, — и в следствии этого сигнал на передающих антеннах снизился на два порядка. Связь с нами была, вы просто не могли уловить сигнал. Всё время, — эти пять часов, — ушло на поиск точки замутнения кабеля. Только что нашли. Всё о'кей!
— Что это было за замутнение? — настороженно спросил генерал.
— Маленькая серея мышь, — спокойно сказал Джо, — стала грызть кабель. Перегрызть не перегрызла, но световой поток был нарушен.
— У вас там на станции мыши?! — изумлённо спросил командующий.
— Хорошо, что не крысы. Территория «Альфа» сами знаете какая. За всеми отсеками не уследить. Но эту мы поймали.
— Покажите.
— Уже сбросили в мусоропровод.
Генерал недоверчиво глядел в глаза улыбающемуся Джо. Закурил сигарету. Помолчал. Сказал:
— Ладно, Джо; я тебе верю. Ты всё таки баптист...
— Я сайентолог.
— ... и поэтому выходит, что мышь была в действительности. Позови Чередниченко.
Поплыл Чередниченко.
— Полковник, примите «Прогресс». Это раз.
— Есть товарищ генерал! Разгрузку начинаем немедленно.
Банкир удалял в прошлое тему о неведомых пяти часах отсутствия связи.
— Чередниченко, есть и два. Закрытый разговор. Удали посторонних.
Полковник махнул рукой бородатому и американцу и они уплыли в соседнее помещение, закрыв за собой дверь.
— Я слушаю, товарищ генерал.
— Необходимо интернировать Джо.
— То есть... как интернировать?
— Ну как, как... В кладовку с матрацами закрой или в сушилку куда ни будь. Он не должен подходить к своей аппаратуре в своём кабинете. Это серьезно. Иванов тебе поможет.
— А может, просто закрыть его кабинет?
— Нет, — поморщился командующий. — Он тогда может вам много проблем наделать. А работа у вас предстоит серьезная. Ты поймешь, когда увидишь, что пришло на «Прогрессе».
— Я буду работать в рамках полномочий?
— Ты будешь работать в рамках здравого смысла. А смысл этот тебе буду передавать я. Намечается сильная заваруха. Из командиров наших войск в космосе ты один. Представляешь собой всю Россию, Украину, Белоруссию и т. д. Доступно говорю?
— Так точно. Но не ясны детали.
— Детали в пакете. Пакет в «Прогрессе». «Прогресс» пристыкован к шлюзу; надо только открыть двери и шлюзовые камеры. И... с этой секунды ты будешь выполнять только мои команды; и те, что в пакете. Когда интернируешь Джо, отключи всю американскую сторону станции. Знаешь, где секретный рубильник?
— Так точно, товарищ генерал!
— Иванов человек надёжный, но набожный. Это не совсем кстати. Следи за ним внимательно. Если что, интернируй и его.
— Иванова?!
— Да.
— Товарищ генерал, я думаю такого не потребуется. Он хоть и верующий, но он офицер!
— Умник, ты ещё не знаешь что вы будите делать! Верующие в боевых операциях глобального масштаба неуместны. Но девать его некуда. С парашютом не сбросишь. Задача ясна?
— Так точно тов. ген. Полковник Чередниченко вас не подведёт!
— Я тоже на это рассчитываю. И, кстати, подготовь все полностью манёвренные двигатели, плюс резервные. Возможно придётся менять орбиту. Запустишь реактор.
— Реактор!?
— Это приказ. Сильно не облучишься. За всё время работы реактора БЭР десять получишь, так они только отраву всякую в организме убьют. Это даже полезно. Реактор, как ты понимаешь, необходим для запуска лазеров. И для манёвренных двигателей. На солнечных батарейках пускай янки катаются. Всё. Я закончил. Доложи.
— Приказ понял, будет выполнен.
