годов.
Прислушаемся к нему. В его руках некая единица садового инвентаря, и он сеет ею смерть среди слизняков.
«БУМ», зов смерти, тихо гудит в теплом весеннем воздухе, а очередной слизняк переходит в мир иной.
Есть некое своеобразие в этой необычной веселости. Так и кажется, что и другие ее замечают. Среди других — лакей его светлости.
— Честное благородное слово, мистер Кеггс, — говорит он, охваченный священным ужасом, — утром старый хрен пел, как пташка. Расчирикался, как канарейка.
— Ух ты! — удивляется Кеггс.
— А вчера он мне дал полпачки сигар и говорит: «Ты добрый и верный малый». Да, скажу я вам, что-то творится со старым хрычом, попомните мое слово.
Глава XVIII
Над всей этой сложной ситуацией лучом прожектора блуждал ум Кеггса. Человек этот обладал зоркостью и мудростью, инстинктом и логическим мышлением. Инстинкт говорил ему, что, не подозревая, как изменилось отношение Альберта к ее романтической истории, Мод будет снова пытаться использовать его для связи с Джорджем, а логика, наложенная к тому же на доскональное знание черной души, позволяла догадываться, что Альберт непременно обманет ее доверие. Он готов был поспорить на сто фунтов, что Альберту доверены письма для доставки и он их уничтожил. До этого пункта все было ясно. Оставалось принять какой-нибудь план действий, которые привели бы к восстановлению нарушенной коммуникации. Не думайте, что под грубой внешностью Кеггса скрывалось нежное сердце. Нет, он не рыдал над драмой двух любящих людей, разлученных по недоразумению; он хотел выиграть в лотерею.
Положение было, конечно, деликатным. Он не мог прийти к Мод и просить, чтобы она доверилась ему. Мод не поняла бы его побуждений и могла решить, что он приобщился к хересу. Нет! С мужчинами сладить легче. И как только позволили служебные обязанности — а их в нынешних условиях хватало, — он отправился в коттедж, к Джорджу.
— Надеюсь, я не прервал ваших занятий, сэр? — сказал он в дверях, сияя улыбкой, словно благостный священнослужитель. Как и обычно в свободные часы, он оставил профессиональный тон строго-снисходительного неодобрения.
— Ни в малейшей степени, — отвечал озадаченный Джордж. — Что-нибудь…
— Да, сэр.
— Входите, садитесь.
— Я бы не хотел допускать такой вольности, сэр. Если можно, я постою.
Наступило неловкое молчание. То есть, неловким оно было для Джорджа, который уже подумывал, не припомнил ли дворецкий, что всего несколько дней назад принимал его на работу в качестве официанта. Что же до Кеггса, то он был спокоен. Мало что трогало этого человека.
— Прекрасная погода, — сказал Джордж.
— В высшей степени, сэр, если не считать дождя.
— А что — дождь?
— Настоящий ливень, сэр.
— Хорошо для посевов, — сказал Джордж.
— Да, сэр, хорошо.
Они опять помолчали. Капли дождя, звеня, падали со скатов крыши.
— Могу я говорить откровенно, сэр? — сказал Кеггс.
— Валяйте.
— Прошу прощения, сэр?
— Я имею в виду — конечно. Давайте. Говорите. Дворецкий прокашлялся.
— Позвольте мне начать с того, что ваши сердечные дела, если мне будет позволено так выразиться, не составляют секрета в людской. Я не хотел бы, чтобы это выглядело так, будто я много себе позволяю; я только заверю вас, что в людской известны все обстоятельства.
— Можете и не заверять, — холодно отвечал Джордж. — Я знаю о вашей лотерее.
Тень смущения пробежала по крупному, гладкому лицу дворецкого — пробежала и исчезла.
— Я не знал, что вам сообщили эту подробность, сэр. Но я не сомневаюсь, что вы поймете и правильно оцените нашу точку зрения. Так, легкая забава, развлечение, не более того, чтобы развеять скуку деревенской жизни.
— Не надо извиняться, — сказал Джордж и вдруг вспомнил об одной вещи, которая занимала его с балконного бдения. — Кстати, если не секрет, кто вытянул Пламмера?
— Сэр?
— Кто из вас вытянул в лотерее человека по имени Пламмер?
— Я полагаю, сэр, — Кеггс вдумчиво наморщил лоб, — я полагаю, что его вытянул лакей одного нашего гостя. Я не обратил на это особого внимания. Я не склонен был высоко оценивать шансы мистера Пламмера. Мне казалось, что мистер Пламмер — величина ничтожно малая.
— Вы правы. Пламмер вне игры.
— Действительно, сэр? Симпатичный молодой джентльмен, но ему недостает некоторых существеннейших качеств. Вам тоже так показалось, сэр?
— Я с ним не встречался. Почти, не совсем.
— Мне пришло в голову, что вы могли познакомиться с ним на балу, сэр.
— А! Я все думаю, помните ли вы меня?
— Я прекрасно помню вас, сэр. Именно то обстоятельство, что мы с вами уже встречались, можно почти сказать, в свете, придало мне смелости прийти сюда и предложить вам свои услуги в качестве посредника, если только вы пожелаете ими воспользоваться.
Джордж ничего не понимал.
— Услуги?
— Точно так, сэр. Мне представляется, что именно я могу протянуть вам, что называется, руку помощи.
— Откуда в вас такой альтруизм?
— Сэр?
— Я говорю, с вашей стороны это слишком великодушно. Ведь вы, помнится, вытянули мистера Бинга?
Дворецкий снисходительно улыбнулся.
— Вы не вполне поспеваете за развитием событий, сэр. Со времени первоначального розыгрыша произведены небольшие поправки. Мистер Бинг теперь у Альберта, а у меня вы, сэр. Небольшая дружеская договоренность, достигнутая в буфетной.
— Дружеская?
— С моей стороны — совершенно дружеская. Джордж начинал понимать то, что до сих пор было для него полной загадкой.
— То есть, все это время…
— Точно так, сэр. Все это время ее милость, находясь под обманчивым впечатлением, будто
