Очки долой, зубные пластинки вон!
— Затянуться, чтобы, где надо, было выпукло, а где надо — впукло, -последовал вклад Рори, и Моника строго взглянула на мужа.
— А тебе-то откуда известны такие подробности?
— Да так, бываю в нашей секции дамского белья.
Джил рассмеялась:
— Мне лично больше всего запомнились панические семейные советы на тему о моих хоккейных руках. Я должна была часами ходить держа руки над головой.
— Ну и каков результат? Оправдались затраты?
— В каком смысле?
Моника, доверительно понизив голос, растолковала:
— В смысле жениха. Подцепила что-нибудь стоящее?
— На мой взгляд, да. Собственно говоря, вы, сами того не ведая, залетели в высокие сферы. Перед вами не кто-нибудь, а будущая графиня Рочестерская.
Моника восторженно взвизгнула:
— То есть вы с Биллом помолвлены?
— Вот именно.
— Давно?
— Уже несколько недель.
— Я страшно рада. Вот уж не думала, что у Билла хватит ума на это.
— Действительно, — со свойственным ему тактом подтвердил Рори. -Событие, которому нельзя не удивиться. Билл, насколько я помню, всегда предпочитал пухленьких, пышнотелых красоток. Я был свидетелем многих его страстных увлечений особами, выглядевшими как помесь Царицы фей с чемпионом по классической борьбе. Была одна хористочка в мюзик-холле «Ипподром»…
Тут ему пришлось прервать этот поток увлекательных для невесты воспоминаний, чтобы громко охнуть, поскольку Моника предусмотрительно лягнула его по лодыжке.
— Расскажи нам, дорогая, как это произошло? — попросила она. -Неожиданно?
— Да, совершенно неожиданно. Он помогал мне дать корове болюс…
Рори вытаращил глаза:
— Что дать корове?
— Болюс. Это такая большая пилюля, которую дают коровам. И не успела я опомниться, как он вдруг схватил мою руку и говорит: «Слушай, когда мы с этим управимся, ты выйдешь за меня замуж?»
— Какое красноречие! Рори, делая мне предложение, сказал только: «Э-э, как насчет того, чтобы… а?..»
— Да, а перед тем еще три недели репетировал, — уточнил Рори. Он снова наморщил лоб, явно пытаясь что-то сообразить. — Этот болюс, пилюля, про которую вы сейчас говорили… Я не вполне понял. Вы давали его корове, верно?
— Да, больной корове.
— Ах, больной корове? Тут я чего-то недопонимаю. Необходимо кое-что уточнить. Почему, собственно, вы давали болюс больной корове?
— Это моя работа. Я местный ветврач.
— Кто-кто? Не хотите ли вы случайно сказать, что вы ветеринар?
— Именно. Дипломированный специалист. Мы все теперь трудящиеся.
Рори с умудренным видом кивнул:
— Глубоко верно. Я и сам солдат армии труда.
— Рори работает в «Харридже», — уточнила Моника.
— Правда?
— Старший продавец в секции «Шланги, газонокосилки и поилки для птиц», — пояснил Рори. — Но это лишь временно. Ходят упорные слухи о повышении по службе и переводе в секцию «Стекло, фигурки и фарфор». А оттуда всего лишь шаг до «Дамского белья».
— Мой герой! — Моника нежно поцеловала мужа. — Держу пари, они там все позеленеют от зависти.
Рори, скандализованный, поспешил возразить:
— Ну что ты! Нет, конечно. Народ бросится пожимать мне руку, шлепать по спине. У нас в «Харридже» царит замечательный дух товарищества, один за всех и все за одного.
Моника снова обратилась к Джил:
— А твой отец не возражает против того, что ты разъезжаешь повсюду и даешь болюсы коровам? Отец Джил, — объяснила она мужу, — начальник полиции графства.
— А-а, очень приятно, — сказал Рори.
— По-моему, он должен быть против.
— Нет-нет. Мы теперь все где-нибудь работаем. За исключением моего брата Юстаса. Он прошлой зимой выиграл в Литтлвуде крупную сумму в бильярд и стал чванливым богачом. Со всей родней держится так надменно. Одним словом, великосветский фат.
— Какой снобизм! — горячо отозвался Рори. — Меня возмущают классовые различия!
Он собрался было распространиться на эту тему, поскольку имел по данному вопросу твердые взгляды, но в эту минуту раздался телефонный звонок, и он потрясенный оглянулся вокруг:
— Господи ты Боже мой! Вы что, хотите сказать, что старина Билл заплатил за телефон?
Моника подняла трубку:
— Алло?.. Да, это Рочестер-Эбби… Нет, лорда Рочестера в настоящее время нет дома. Это его сестра леди Кармойл. Номер его автомобиля? Я даже не знала, что у него вообще есть автомобиль. — Она обернулась к Джил: — Ты не знаешь номер машины Билла?
— Нет. А почему они спрашивают?
— Почему вы спрашиваете? — повторила Моника в телефон. Она подождала минуту и положила трубку. — Разъединили.
— Кто это был?
— Не назвался. Просто голос из пустоты.
— А вдруг Билл попал в аварию? — встревожилась Джил.
— Ну что вы! — успокоил ее Рори. — Он слишком хорошо водит машину. Наверно, остановился по дороге купить соку или еще чего-нибудь, а им понадобился его номер, записать в книгу должников. Но когда звонят по телефону и не называют своего имени, это производит неприятное впечатление. У нас был один, работал помощником старшего продавца в секции «Варенья, соусы и консервы», ему однажды ночью позвонил Таинственный Голос, не назвался, и, короче говоря…
— Прибереги эту историю на после обеда, о мой король рассказчиков, -прервала его Моника. — Если, конечно, тут будет обед, — добавила она с сомнением.
— Разумеется, будет обед, — сказала Джил. — И вы убедитесь, что он тает во рту. У Билла очень хороший повар.
Моника удивленно захлопала глазами:
— Повар? Это в наши времена? Не могу поверить. Может, еще скажешь, что у него есть горничная?
— Есть. По имени Эллен.
— Опомнись, дитя. Ты бредишь. Горничных не бывает.
— А у Билла есть. И садовник есть. И дворецкий, замечательная личность по имени Дживс. И Билл еще подумывает нанять мальчика, чтобы чистил ножи и обувь.
— Милосердные небеса! Прямо какой-то ханский дворец! — Моника вдруг что-то вспомнила. — Дживс, ты сказала? Почему это имя мне знакомо?
Рори поспешил пролить свет:
— Берти Вустер. У него слугу зовут Дживс. Наверно, его брат или тезка.
— Нет, — возразила Джил. — Это он и есть. Билл получил его в ленд-лиз.
— Но как же Берти-то без него обходится?
