хорошо.
— Да уж, это я знаю, — поддав ногой ракушку, зло сказал Рив.
Гарри вздохнул.
— А чем же ты сам хочешь заниматься, если не желаешь быть священником? — обернулся к нему Рив. — Ты не похож на парня, который бредит армией.
— Это точно, — подтвердил Гарри. Его серые глаза загорелись. — Я хочу быть врачом, Рив. Я хочу, чтобы папа отпустил меня в Лондон, в Королевский медицинский колледж. Но до сих пор никто из Ламбетов не был врачом, и папа считает, что это дурней тон. Поэтому так настаивает, чтобы я стал священником.
Мое мнение о лорде Брэдфорде как о толстокожем, бесчувственном человеке получило серьезное подтверждение. Хотя в среде аристократии действительно было принято, чтобы младшие сыновья выбирали себе карьеру священника или армейского офицера, это совсем не означало, что надо полностью пренебрегать их склонностями или талантами.
Мы быстро продвигались вперед по мокрому песку, огибая оставшиеся после прилива небольшие лужицы. Длинноногий Рив легко обогнал остальных, а так как я привыкла от него не отставать, мы вскоре оказались далеко впереди группы.
— Значит, ты хочешь быть врачом? — спросил Рив у державшегося с нами Гарри.
— Да. Я всегда хотел этого, и если бы папа был более гибким, то давно понял бы, что мне это гораздо больше подходит. Я хочу лечить тела людей, а не их души.
— Мне кажется, это замечательное желание, мистер Ламбет, — серьезно заметила я. V Он благодарно улыбнулся:
— Спасибо, мисс Вудли.
— А чтобы самому оплатить учебу в Лондоне, у тебя нет денег? — спросил Рив.
— Нет, — покачал головой Гарри. — В этом смысле я полностью завишу от папы.
— Вот так он нас всех и держит в руках, — с горечью констатировал Рив.
— Папа не злой, Рив, — неловко сказал Гарри. — Он просто думает, что…
— Знаю, — прервал его Рив. — Он просто думает, что лучше знает, что для нас хорошо.
— Да, — вздохнул Гарри.
Впереди, словно древний колосс, из мокрого песка выступала большая серая скала. Вокруг с криком кружили чайки.
— Это, случайно, не Скала черепов? — полюбопытствовала я.
— Да, — подтвердил Рив, — это она. Когда мы подошли поближе, я заметила, что подножие скалы еще влажное.
— В сильный прилив возле скалы будет с головой, — сообщил Рив.
— Боже мой! — Я с ужасом посмотрела на своих спутников. — Вас когда-нибудь заставал здесь прилив? Они дружно усмехнулись.
— Один только раз, — сказал Гарри. — Но здесь нет сильного течения, так что вплавь добраться до берега нетрудно.
Мы как раз достигли подножия скалы.
— Мы сможем взобраться наверх? — окинув ее взглядом, спросила я.
— Надеюсь, вы шутите, мисс Вудли, — заволновался Гарри. — Здесь скользко.
— О, не беспокойся за Деб, — ухмыльнулся Рив. — Она умеет лазать по скалам, как мальчишка. Давай, Деб, я покажу тебе, какой открывается вид с вершины. Это грандиозно!
Когда лорд Брэдфорд увидит меня на вершине Скалы черепов, у него, вероятно, случится сердечный приступ. Ну и ладно, — подумала я, взбираясь вслед за Ривом на первый уступ.
Когда мы вернулись к месту, где должен был проводиться пикник, там уже все было готово. Соленый воздух и физическая нагрузка пробудили во мне зверский аппетит, и я с большим удовольствием набросилась на мясной пирог, запивая его лимонадом.
Шампанского лорд Брэдфорд на этот раз не припас.
Щеки у мамы порозовели, кудри ее растрепались, и вообще она выглядела сейчас исключительно молодой и красивой. И мне совсем не понравились те взгляды, которые бросал на нее лорд Брэдфорд.
Сидя рядом с Эдмундом Нортоном, Салли увлеченно разговаривала с ним об общих знакомых. Гарри и Мэри-Энн рассматривали ракушки, которые она собрала. Мистер Нортон беседовал с Ривом о лошадях, а миссис Нортон, у которой были такие же милые карие глаза, как у ее детей, рассказывала мне о предстоящем вскоре летнем празднике. Слушая ее, я старалась одновременно наблюдать за мамой и лордом Брэдфордом.
— Это все, что осталось от народных гуляний, которые устраивались на Иванов день со времен средневековья до середины прошлого века. Церковь всегда подозревала, что у этих обычаев языческие корни, и примерно с полвека назад запретила их проведение, предложив взамен летний праздник.
— И в чем же заключается праздник?
— О, там будут игры для детей, танцы и угощение для молодежи и взрослых. Еще проводятся скачки и соревнования по гребле. В прошлом году лорд Брэдфорд привел дрессированного медведя, который пользовался большим успехом. В этом году он устраивает выставку лошадей.
Было слышно, как мама смеется над какими-то словами лорда Брэдфорда.
— Наверное, праздник получается веселый, — заметила я миссис Нортон.
— К сожалению, не все в это время просто веселятся. Бывает, что молодые мужчины и женщины из окрестных деревень в эту ночь убегают и тайком встречаются в лесу. Старые традиции все еще не умерли окончательно.
Очевидно, молодые мужчины и женщины встречаются в лесу вовсе не для того, чтобы обсудить последние события в парламенте.
— Это ужасно, — серьезно сказала я. Миссис Нортон улыбнулась мне в ответ.
— А кто занимается подготовкой? — с любопытством спросила я. — Лорд Брэдфорд?
— О нет! Заправляет всем жена пастора, миссис Торнтон, ей помогают жители деревни Вейкфилд. Лорд Брэдфорд организует только часть увеселительной программы.
К этому времени все уже закончили есть, и лорд Брэдфорд предложил возвращаться домой.
— Если не возражаешь, Бернард, я хотел бы показать Деб южную часть острова, — подал голос Рив, — Мы вернемся позднее.
Заколебавшись, лорд Брэдфорд посмотрел на маму:
— Если миссис Вудли согласна, то и я не против.
— Конечно, вы можете вернуться позднее, — спокойно сказала мама.
Лорд Брэдфорд кивнул. Даже он вряд ли мог возражать против того, чтобы жених с невестой ненадолго остались наедине.
Поэтому когда все остальные поскакали в Вейкфилд-Мэнор, мы с Ривом отправились в противоположном направлении. Мы молча ехали по песку под палящими лучами солнца, но вскоре окружающий ландшафт стал меняться. Полоска пляжа стала значительно уже, песок под ногами лошадей сменился галькой и камнями покрупнее. Слева выросла высокая каменная стена, и через несколько минут между морем и скалой осталась только узкая полоса пляжа.
Я подумала, что в прилив вода полностью ее заливает.
— Вот и пещера Руперта, — остановился Рив. — Именно ее я и хотел тебе показать.
Посмотрев вперед, я увидела зияющее в скале сводчатое отверстие.
— Пещера Руперта? — переспросила я.
— Не знаю почему, — весело произнес Рив, — но она всегда так называлась. Вероятно, ее скорее следовало бы назвать пещерой контрабандистов.
— А ее не заливает? — поинтересовалась я. — По-моему, контрабандистам от нее не будет большого проку, если спрятанное здесь добро намокнет.
— Ее заливает почти до половины. Но пещера очень глубокая, так что внутри есть несколько высоких мест, которые всегда остаются сухими.
Пожалуй, я не стала бы забираться туда так далеко от дневного света. Мне всегда не нравились темные замкнутые пространства.
