Мне казалось, что он станет возражать, считая отъезд из Вейкфидда своего рода бегством. С другой стороны, он захочет меня защитить.
Эту карту я и хотела разыграть в наиболее подходящей обстановке.
Раньше я не замечала в себе подобного коварства. Бедный Рив! Когда он женился на мне, то не представлял, с кем связался.
Когда он наконец поднялся наверх, было уже очень поздно. Услышав, как Рив заплетающимся языком пожелал доброй ночи Хаммонду, я поняла, что они с Гарри и Эдмундом не только хорошо поиграли на бильярде, но и опустошили не одну бутылку вина.
Со свечой в руках Рив вошел в спальню и удивленно застыл на пороге, увидев, что стоящая возле кровати лампа все еще горит.
— Почему ты не спишь? — с трудом проговорил он. — Уже второй час!
— Я ждала тебя, — ответила я, повторив те слова, что сказала ему днем, когда мы ссорились в этой же комнате. Он вздохнул:
— Думаю, сегодня я мало на что способен, Деб. Я слишком много выпил.
Кивнув, я молча наблюдала, как он пробирается к постели.
— Я хотела поговорить с тобой, — когда он подошел вплотную, сказала я.
— А до завтра подождать нельзя? — застонал он.
— Думаю, завтра мы должны уехать, Рив. Не хочу ждать праздника. Я рассчитываю завтра же вернуться в Эмберсли.
Развязав шелковый галстук, Рив уронил его на пол. В мягком свете лампы четко вырисовывалось его безукоризненно сложенное тело. Улегшись, Рив до половины укрылся мягким шерстяным одеялом.
— Я думал, ты привязана к этому чертову празднику.
— Он прекрасно пройдет и без меня. И без тебя тоже. Мы ведь не относимся к числу местного дворянства, мы только гости. Пусть Бернард, Гарри и Нортоны сами отдуваются.
Рив наморщил лоб, видимо, пытаясь понять, о чем идет речь.
— Но почему ты хочешь домой?
— Я боюсь Роберта, — просто сказала я. — Когда я думаю о том, что окажусь в самой гуще толпы… — Я вздрогнула. — Наверное, считается, что как раз среди людей я буду в безопасности, но мне почему-то так не кажется. Я чувствую себя… беззащитной, Рив. Не хочу идти на праздник. Может, это глупо, но ничего не могу с собой поделать. Я боюсь.
— Тогда мы туда не пойдем! — немедленно отреагировал он. — Если ты боишься, то мы не пойдем.
— Спасибо, — с чувством прошептала я.
— А когда ты хочешь уехать? Завтра?
— А мы сможем?
— Думаю, что да. Бернард будет недоволен, но тут уж ничего не поделаешь. — Он зевнул.
Теперь мы вступали на опасную почву.
— Я говорила с мамой насчет отъезда, — запустила я пробный шар.
— М-м-м? — промычал в ответ Рив.
— Она считает, что должна остаться на праздник, чтобы местные жители не слишком огорчались. Она сообщила о нашем плане лорду Брэдфорду, и он согласился.
Рив снова зевнул.
— На что он согласился?
Вино явно затуманило ему мозги. Обычно Рив не был таким непонятливым.
— Что мы уезжаем, а мама остается на праздник. Он пообещал проводить ее в Эмберсли, когда все закончится.
Глядя перед собой ничего не понимающим взглядом, Рив неловко потер затылок.
— Деб, ты не возражаешь, если я потушу лампу?
— Нет.
Он протянул руку, и в комнате воцарилась темнота. Я услышала, как Рив поворачивается на бок — принимает свою любимую позу.
Вероятно, он так напился специально, чтобы не спать со мной, — с болью и жалостью подумала я. — Он боится сделать мне ребенка, пока поблизости бродит Роберт.
Я прекрасно понимала его настроение.
Вопрос, однако, заключался в том, как его изменить.
Глава 20
Ночью со стороны пролива налетел шторм, все небо было затянуто облаками. Непрерывно дул пронизывающий ветер.
Я с удовольствием повалялась бы в постели с Ривом, но к тому времени, когда я пробудилась, он уже встал и куда-то ушел.
У меня появилось подозрение, что сегодня он снова доставит мне неприятности.
Сьюзен, ожидавшая меня, чтобы помочь одеться, сообщила, что лорд Кембридж велел ей пока не укладывать вещи, так как мы не уедем, пока погода хоть немного не успокоится. Спустившись вниз, я снова спросила насчет Рива. Лакей сказал мне, что он уехал с Гарри к одному из арендаторов лорда Брэдфорда, который пожаловался, что сосед пасет своих овец на его полях.
Решив, что нужно поесть, я отправилась в столовую, но, прежде чем сесть за стол, вышла на террасу, чтобы посмотреть на небо.
Вид был величественный. Серые облака с бешеной скоростью неслись по бесконечным небесным пространствам. В саду хозяйничал ветер, но возле дома я была от него защищена. Воздух пропитал соленый морской запах, по всему чувствовалось, что надвигается дождь.
Я совсем не собиралась подслушивать. Просто я слишком поздно поняла, что остаюсь невидимой для сидящих в столовой, поскольку меня закрывает портьеру висящая на двустворчатых французских дверях. Я же могу слышать, о чем они говорят, так как, выходя на террасу, оставила двери приоткрытыми.
Вот так я и услышала разговор, не предназначенный для моих ушей.
Сначала я вовсе не обратила внимания на доносившиеся из столовой голоса. Мне совершенно не хотелось обнаруживать свое присутствие. Люди завтракали, а я стояла на террасе и наслаждалась свежим воздухом и предчувствием бури. Мне всегда нравилась плохая погода.
И только услышав слова лорда Брэдфорда: Вы так внимательны, Элизабет, что наверняка догадались, как сильно я вас люблю… — я поняла, кто находится рядом со мной.
Я застыла на месте. Происходило то, чего я боялась больше всего: лорд Брэдфорд пытался украсть у меня мою мать.
— Не надо, Бернард. Пожалуйста, не говорите этого, — дрожащим голосом отвечала мама.
Она собирается ему отказать, — с облегчением подумала я.
Только теперь я поняла, как сильно боялась, что мама ответит на его чувства. . — — Но я должен это сказать, — продолжал лорд Брэдфорд. — Я люблю вас и хочу провести с вами остаток жизни. Вы выйдете за меня замуж, Элизабет?
— Я не могу, Бернард, — все с той же дрожью в голосе отвечала мама. — Не могу. Я довольно улыбнулась.
— Но почему? — удивился он. — Я предлагаю вам не только свою любовь, но и собственный дом, место, где вас будут ценить так, как вы того заслуживаете.
У нее есть дом! — с возмущением подумала я. — Ей ничего от вас не нужно.
— Пожалуйста, — умоляла мама, — не надо!
Меня все больше и больше возмущали слова лорда Брэдфорда. Никто не ценит мою мать больше, чем я!
