— Проводите их сюда. А я найду принца.
Лорд Лыоис открыл дверь и жестом предложил гвардейцам войти. Карк первым вошел в небольшой салон с лепниной на стенах. В большом зеркале отражались Артейн и лорд Лыоис, вошедшие следом за ним. Все трое молча уселись на стулья и стали ждать возвращения принцессы.
Наконец дверь открылась, и высокая фигура принца заполнила дверной проем. Он вошел в комнату, а вслед за ним — принцесса.
Карк ту же вскочил и поклонился. Артейн последовал его примеру.
Принц закрыл дверь и спросил:
— Кто из вас Карк?
Принц был в одной рубашке, а его волосы были влажными — очевидно, он только что принимал ванну.
— Я, ваше высочество. — Карк сделал шаг вперед. Принц пристально посмотрел на гвардейца и спросил:
— Что именно говорил тебе Рупник?
Карк сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и принялся пересказывать весь разговор еще раз.
Август внимательно слушал, и ни единый мускул не дрогнул на его лице. Когда Карк закончил, он сказал
— Теперь расскажи о разговоре с Гинденбергом.
Гвардеец кивнул и рассказал о встрече с графом.
— Гинденберг не предпринял попытки поговорить с вами? — спросила принцесса, повернувшись к мужу.
Август отрицательно покачал головой.
— Нет, он не пытался поговорить со мной. — Глаза принца сверкнули.
— Гинденберг тоже может принимать участие в заговоре, ваше высочество, — сказал лорд Льюис. — Это единственное объяснение тому, что он не предупредил вас.
— Похоже. — Принц повернулся к своему шталмейстеру: — Льюис, приведите ко мне Эмиля.
Лорд Льюис отправился на поиски лорда Саудера. Принц же молча подошел к окну. Все остальные тоже молчали.
Минут через пять дверь снова открылась, и в комнату вошел широкоплечий молодой дворянин, который, как знал Карк, был одним из ближайших друзей принца. Август повернулся к лорду Эмилю Саудеру и в нескольких словах рассказал о заговоре. Потом добавил:
— Я хочу, чтобы ты взял гвардейцев, отправился к Рупнику, арестовал его и привел ко мне.
Глаза лорда Эмиля сверкнули.
— Я немедленно отправляюсь к нему, Гаст.
Лорд Эмиль вышел, и в комнате надолго воцарилось молчание. Наконец принц повернулся к жене, сидевшей на софе, и сказал:
— Это не очень-то приятное дело, Чарити. Вы хотите остаться?
Она кивнула:
— Да, хочу.
Принц пожал плечами:
— Как вам угодно.
Тут принцесса покосилась на гвардейцев и проговорила:
— Они, должно быть, голодны, Август. Они всю ночь прятались в лесу, а затем пришли прямо ко мне. Может быть, Льюис отведет их в столовую и закажет для них что-нибудь?
Принц взглянул на шталмейстера:
— Вы не возражаете, Льюис? Чем меньше вы узнаете об этом деле, тем лучше.
— Конечно, не возражаю, — ответил Льюис. Гвардейцы поклонились принцу и последовали за шталмейстером.
Оставшись наедине с мужем, Чарити не решалась нарушить молчание. Август же в глубокой задумчивости расхаживал по комнате; было очевидно, что предательство главного министра и маршала стало для принца тяжелым ударом,
«Кто знает, где еще могут быть его враги? — думала Чарити. — Если бы Рупник не обратился именно к этому человеку… если бы Карк не попытался увидеться со мной… если… если… Если бы не все эти „если“, Август уже был бы мертв».
Чарити вздрогнула и обхватила плечи руками — словно ей вдруг стало холодно.
— Рупник — командующий вашими гвардейцами, Август, — проговорила она наконец. — Он поклялся защищать вас! Если вы не можете ему доверять, так кому же можно верить?
Он повернулся и пристально взглянул на нее:
— Я знаю, кому я могу доверять, Чарити. Моя ошибка состояла в том, что я сохранил министров моего отца, а не заменил их своими собственными людьми. Вы были правы, мне следовало избавиться от них. Это ошибка, которую я уже не повторю.
Она взглянула в холодные серые глаза. Ей отчаянно захотелось, чтобы он утешил ее, и, отбросив гордость, Чарити тихо сказала:
— Я так боюсь за вас, Август.
Он ответил так, как она и ожидала. Подойдя к софе, принц присел с ней рядом и взял ее за руку:
— Бояться совершенно нечего. Я в полной безопасности, и мы избавимся от этих злодеев, прежде чем они отважатся на новую подлость.
Чарити придвинулась ближе к мужу и, закрыв глаза, прижалась щекой к его груди. На мгновение руки принца напряглись. Затем он крепко прижал ее к себе и прошептал ей на ухо:
— Не огорчайтесь, моя дорогая. Все будет хорошо. Внезапно он отстранился и отодвинулся от нее. Она потупилась и пробормотала:
— Простите, Август, я не хотела вас огорчать.
Принц молча поднялся с софы и снова принялся расхаживать по комнате; было очевидно, что он с нетерпением ждет возвращения Эмиля.
Наконец дверь распахнулась, и на пороге появился лорд Эмиль. Но он был один.
— Где Рупник? — спросил принц. — Вы не успели схватить его?
— Не успели, Гаст, — ответил лорд Эмиль. — Увы, мы опоздали. Когда он увидел, что я направляюсь к нему с гвардейцами, он застрелился.
Глава 16
Лорду Эмилю гораздо больше повезло с графом Гинденбергом. Когда его схватили и привели во дворец, он клялся, что не принимал участия в заговоре Рупника. Когда же принц устроил ему встречу с Карком и Артейном, граф сдался и упал на колени, моля о пощаде.
Август передал Гинденберга главному судье Юры для суда над ним, и исход суда ни у кого не вызывал ни малейших сомнений. Чарити выразила общее мнение, когда заявила:
— Надеюсь, они повесят его. Человек, способный предать принца, которому он принес клятву верности, не заслуживает того, чтобы оставаться в живых.
— Полностью согласен с вами, ваше высочество, — сказал лорд Эмиль (разговор происходил в гостиной принцессы после того, как графа Гинденберга увели).
Принц взглянул на жену и сокрушенно покачал головой:
— Неужели эта жаждущая крови дама и есть та милая и очаровательная женщина, которая так настойчиво стремилась к тому, чтобы открыть приюты и больницы для бедноты?
— Разумеется, это я, — живо откликнулась Чарити. — И еще мне очень хочется знать, был ли герцог Марко посвящен в этот ужасный заговор?
