Ах, откуда у меня грубые замашки?Походи с мое, поди даже не пешком…Меня мама родила в сахарной рубашке,Подпоясала меня красным кушаком.Дак откуда у меня хмурое надбровье?От каких таких причин белые вихры?Мне папаша подарил бычее здоровьеИ в головушку вложил не «хухры-мухры».Начинал мытье мое с Сандуновских бань я, —Вместе с потом выгонял злое недобро.Годен — в смысле чистоты и образованья,Тут и голос должен быть — чисто серебро.Пел бы ясно я тогда, пел бы я про дали,Пел бы я про самое главное для всех,Все б со мной здоровкались, все бы мне прощали,Но не дал Бог голоса, — нету, как на грех!Но воспеть-то хочется, да хотя бы шали,Да хотя бы самое главное и ТО!И кричал со всхрипом я — люди не дышали,И никто не морщился, право же, никто!От кого же сон такой, да вранье да хаянье!Я всегда имел в виду мужиков, не дам.Вы же слушали меня, затаив дыхание,И теперь ханыжите — только я не дам.Был раб Божий, нес свой крест, были у раба вши.Отрубили голову — испугались вшей.Да поплакав, разошлись, солоно хлебавши,И детишек не забыв вытолкать взашей.
x x x
Напрасно я лицо свое разбил —Кругом молчат — и все, и взятки гладки,Один ору — еще так много сил,Хоть по утрам не делаю зарядки.Да я осилить мог бы тонны груза!Но, видимо, не стоило таскать —Мою страну, как тот дырявый кузов,Везет шофер, которому плевать.
1977 год
Две судьбы
Жил я славно в первой третиДвадцать лет на белом свете —по учению,Жил безбедно и при деле,Плыл, куда глаза глядели, —по течению.Заскрипит ли в повороте,Затрещит в водовороте —я не слушаю,То разуюсь, то обуюсь,На себя в воде любуюсь, —брагу кушаю.И пока я наслаждался,Пал туман и оказалсяв гиблом месте я, —И огромная старухаХохотнула прямо в ухо,
