— Лес большой. — Славик окинул мрачным взглядом освещенные солнцем сосны, густой березняковый подрост. — Зарою здесь.
— С почестями?
— Он был плохой человек. Редиска.
Фризе надоело слушать этот бред. «А может, пупсик издевается надо мной? И тянет время в ожидании подмоги? — Он посмотрел на безучастного ко всему собирателя „малых голландцев“. — Скрутить так же Славика, чтобы не убежал?»
Он оттеснил Горобца от ворот, прикрыл их и строго спросил:
— В доме есть телефон?
— У меня мобильный
— Ах да! Я и забыл, какой вы упакованный мальчик.
На всякий случай сыщик вытащил ключи из замка «ауди». Славик не протестовал. Он остановился у дверей дачи и оглянулся на Фризе.
— Действуйте! — ободрил его сыщик. — Не дожидайтесь, когда милиция нагрянет сама. Я сейчас приду.
Подождав, пока Горобец зайдет в дом, он вернулся к гаражу. Забрать ключи от «Жигулей». Береженого Бог бережет.
Приоткрыв ворота, Владимир с опаской взглянул на покойника. Тугой солнечный луч пробился сквозь густые ветки сосен и осветил лицо коллекционера. Игорь Борисович недовольно жмурился.
— Батюшки светы! — прошептал Фризе, непроизвольно повторив фразу, которую не раз слышал в детстве от одной из своих бабушек. — Что за чертовщина?!
Лучик растаял. Будто испугался ругательства.
Цветухин разлепил веки и в упор смотрел на сыщика. Да еще энергично тряс головой и двигал бровями.
— С возвращением, Игорь Борисович! — прошептал Владимир. Он был готов поклясться, что десять минут назад пульса у Цветухина не было.
Коллекционер замычал.
— Надо же! — обрадованно воскликнул сыщик. — Никогда не общался с мертвецами. Сюда бы пригласить Моуди. note 8
Цветухин так таращил глаза, что казалось, они вот-вот выскочат из орбит.
— Подождите, подождите! Возвращаться с того света следует осторожно. Как с большой глубины. — Фризе никак не мог решить: вернуться в дом и скрутить Славика, чтобы не слинял, или плюнуть на него и сначала поработать с клиентом? Решил — пропади он пропадом, этот Славик! В конце концов, он не подряжался ловить убийц. А коллекционер все-таки выдал ему аванс на поиски «малых голландцев». Почему бы не использовать шанс и не выяснить, куда они запропастились? Тогда можно будет считать, что контракт выполнен.
Наверное, сам того не замечая, Владимир произнес эту фразу вслух, потому что Игорь Борисович опять энергично затряс головой, соглашаясь на все.
Фризе затворил ворота, запер на внутренний засов. Подошел к машине.
— Вы по-прежнему мой клиент?
Цветухин кивком изобразил нечто похожее на вульгарное, но убедительное выражение: «А то?!»
Осторожно, чтобы не причинить боли, сыщик расклеил клиенту рот. Но не до конца. Так, чтобы в любой момент можно было запечатать его вновь. Он уже проделывал нечто подобное с майором Иваненко.
— Какого черта! — Это были первые два слова вернувшегося с того света Цветухина. Судя по лексике, до райских кущ он не добрался.
— Не кричите! Славик может услышать.
— Подонок! Мразь! Даже убить как следует не мог.
— Ирочку убил.
Цветухин разразился таким отборным матом, что Фризе усомнился в теориях эстетов о том, что общение с прекрасным облагораживает души. Игорь Борисович спросил:
— Чего вы ждете? Развяжите, наконец.
— Сначала скажите, где картины.
— Кто из нас сыщик? Вы или я?
— Игорь Борисович, не будем тратить время на объяснения. Во всей этой гаденькой истории для меня остается загадкой только одно: с чего это Славик ополчился на Ирину Георгиевну? Ну на вас-то понятно. Четвертая сторона треугольника.
— Развяжите!
— Расскажите!
— Я же плачу вам деньги!
— А я опять заклею вам рот. И пойду к финансисту. Скажу, что вы вернулись. Теперь он убьет вас поленом.
— Поленом он меня и звезданул, — с огорчением пробормотал коллекционер и подвигал кожей зашибленного места.
— Наверное, было больно?
— Все элементарно. Иришка, дуреха, испугалась сама открыть двери моей квартиры. Чтобы сигнализация сработала. Ничего не объяснив, послала этого обалдуя.
— А он попал в лапы милиции.
— И решил, что его подставили специально.
— И пупсик вашу Иришку дожал?
— Дожал. Развяжете вы меня, наконец?!
— Взяли бы его в долю. Знаете, как это в воровском мире бывает.
— Мы не воры! Картины мои. Что хочу, то и делаю с ними. А Горобец решил забрать себе все. Еще бы! Такой случай может представиться раз в жизни. Картины уже проданы. Переправлены за границу. Открыт счет на девятьсот тысяч в иностранном банке. На предъявителя. Что проще — взял документы, и айда! А владельца в газовую камеру.
— На девятьсот тысяч? — разочарованно протянул Фризе. — Всего-то?
— А вы что думали? Это же не открытая продажа с аукциона!
— Почему было не продать открыто?
Цветухин промолчал.
— Ну конечно! Жена! Страховка! Меня, наверное, решили надуть? Так ведь?
— Связался с вами, дурак! Жена настояла: «Пригласи Фризе!» Пригласи Фризе!
— Женщин надо слушать.
— Как же!
— Надо, надо. — Владимир снял остатки скотча с лица Цветухина.
— А веревку?
— Вы так и не сказали Славику номер секретного счета?
— Не сказал даже, в каком банке он открыт. — В голосе Игоря Борисовича прозвучали горделивые нотки.
— Железная воля! Умираем, но не сдаемся.
Владимир развязал узел, распутал веревку.
Получив долгожданную свободу, Игорь Борисович расправил плечи и попытался выбраться из машины. Но не смог встать на ноги. Ослаб. Он съежился на сиденье, бросил на сыщика виноватый взгляд и заплакал.
Фризе решил ему не мешать. Святое дело — дать человеку выплакаться.
На улице сыщика ждал сюрприз. Его «Жигули» отсутствовали. Судя по этому, Горобец все-таки кое-что умел делать. Не справившись с зажиганием своей машины, он завел без ключа чужую.
«Дурак! — рассердился Владимир. — Далеко он уедет на чужой тачке? Как бы не разбил!»
