Одолеваемый дурными предчувствиями, Кьюджел остановился, рассматривая массивный портал. Он расстался с Дервой Коремой вовсе не дружелюбно; напротив, она могла затаить к нему злобу. С другой стороны, во время их встречи она сама пригласила его к себе во дворец и говорила с большой теплотой; может, злоба рассеялась, а теплота осталась. И Кьюджел, вспомнив ее исключительную красоту, нашел перспективу второй встречи вдохновляющей.
Но что если она по-прежнему гневается на него? На нее должен произвести большое впечатление амулет, если она, конечно, не станет расспрашивать Кьюджела о его использовании. Если бы только он знал, как прочесть руны, все было бы просто. Но так как Слейя не пожелал поделиться с ним этим знанием, придется поискать в другом месте, в частности в этом дворце.
Кьюджел остановился перед широкой лестницей, ведущей к террасе. Мраморные ступени потрескались, балюстрада вдоль террасы заросла мхом и лишайником — в таком состоянии полумрак придавал всему печальное величие. Дворец казался в лучшем состоянии. С террасы поднималась исключительно высокая аркада, со стройными витыми колоннами и сложным резным антаблементом, рисунок которого в темноте Кьюджел не смог разобрать. За аркадой виднелись высокие арочные окна, тускло освещенные, и большая дверь.
Осаждаемый разнообразными сомнениями, Кьюджел поднимался по ступеням. Что если Дерва Корема просто посмеется над его претензиями? Что тогда? Стонов и криков может не хватить. Медленно Кьюджел поднялся на террасу, оптимизм его все убывал, и остановился под аркадой: может, все же разумнее поискать убежище где-нибудь в другом месте. Но, оглянувшись через плечо, он подумал, что видит высокую темную фигуру среди пьедесталов. Кьюджел отказался от мысли искать другое убежище и быстро подошел к высокой двери: если он представится достаточно скромно, может, вообще не увидится с Дервой Коремой. На ступенях послышались вкрадчивые шаги. Кьюджел заколотил в дверь. Звук гулко отдавался внутри дворца.
Проходили минуты; Кьюджелу казалось, что шаги сзади приближаются. Он снова постучал, и снова звуки отдались внутри. Открылось окошечко, и кто-то стал внимательно его разглядывать. Глаз исчез, появился рот.
— Кто ты? — спросил рот. — Чего ты хочешь? — Рот снова исчез, появилось ухо.
— Я путник, ищу убежища на ночь; и побыстрее, потому что появилось какое-то страшное создание.
Снова появился глаз, тщательно осмотрел террасу и вернулся к Кьюджелу.
— Есть ли у тебя какое-нибудь удостоверение?
— Нет. — Кьюджел оглянулся через плечо. — Я предпочел бы обсудить этот вопрос внутри, потому что существо поднимается по лестнице.
Окошко захлопнулось. Кьюджел смотрел на немую дверь. Он снова заколотил, оглядываясь на темноту. Со скрипом дверь отворилась. Маленький коренастый человек в пурпурной ливрее поманил его.
— Входи, и побыстрее.
Кьюджел торопливо проскользнул внутрь, а слуга тут же захлопнул зверь и закрыл ее на три железных засова. Не успел он этого сделать, как дверь затрещала от тяжелого удара.
Слуга ударил по двери кулаком.
— Я опять провел это существо, — с удовлетворением сказал он. — Не будь я так быстр, оно бы тебя схватило, к моему неудовольствию, да и к твоему тоже. Теперь мое главное развлечение — лишать это существо его забав.
— Да. — Кьюджел перевел дыхание. — А что это за существо?
Слуга развел руками.
— Ничего определенного неизвестно. Оно появилось недавно и прячется в темноте между статуями. Ведет себя как вампир, отличается необыкновенной похотью; несколько моих товарищей могли сами в этом убедиться; они все теперь мертвы из-за его гнусных действий. Ну а я, чтобы отвлечься, дразню это существо. — Слуга отступил, внимательно осмотрел Кьюджела. — Ну, а ты? Твои манеры, наклон головы, то, что ты все время смотришь из стороны в стороны, — все это обозначает безрассудность и непредсказуемость. Надеюсь, ты будешь сдерживать эти свои свойства, если они действительно у тебя есть.
— В данный момент, — ответил Кьюджел, — мои желания просты: комната, кровать, немного еды на ужин. Если мне это дадут, я сама воплощенная благовоспитанность. Я даже готов помочь тебе в твоих удовольствиях; мы вдвоем придумаем немало уловок, чтобы поймать на удочку злого духа.
Слуга поклонился.
— Твои потребности будут удовлетворены. Поскольку ты идешь издалека, наша правительница захочет поговорить с тобой, и, может, то, что ты получишь, намного превзойдет твои скромные запросы.
Кьюджел торопливо отрекся от подобной чести.
— Я простой человек; одежда моя грязна, сам я давно не мылся; говорить могу только о пустых банальностях. Лучше не беспокоить правительницу Сила.
— Ну, эти недостатки мы исправим, — возразил слуга. — Следуй за мной.
Он провел его по коридорам, освещенным факелами.
— Здесь ты можешь умыться; я почищу твою верхнюю одежду и найду тебе свежее платье.
Кьюджел неохотно расстался со своей одеждой. Он вымылся, подрезал мягкие черные волосы, подстриг бороду, смазал тело ароматным маслом. Слуга принес чистую одежду, и Кьюджел, освеженный, переоделся. Одеваясь, он нажал один из карбункулов на амулете. Из-под пола донесся болезненный стон.
Слуга в ужасе отскочил и тут увидел амулет. Рот его раскрылся в изумлении, поведение стало подобострастным.
— Мой дорогой сэр, если бы знал вашу истинную сущность, я отвел бы вас в подобающие вам апартаменты и принес лучшую одежду.
— Я не жалуюсь, — ответил Кьюджел, — хотя, конечно, одежда старовата. — Он жизнерадостно коснулся карбункула, в ответ на послышавшийся вопль коленки слуги задрожали.
— Молю о прощении, — запинаясь, произнес он.
— Больше ничего не говори, — сказал Кьюджел. — Вообще-то я хотел посетить дворец инкогнито, так сказать, чтобы без помех познакомиться с состоянием дел.
— Это благоразумно, — согласился слуга. — Вы, несомненно, уволите с должности дворецкого Сармана и повара Бильбаба, когда вам станут известны их прегрешения. Что же касается меня, то если ваша светлость вернет Силу его древнее великолепие, может, найдется место и для Йодо, самого верного и добросовестного вашего слуги.
Кьюджел сделал великодушный жест.
— Если это произойдет — а таково мое заветное желание, — ты не будешь забыт. А пока я хотел бы незаметно оставаться в этих помещениях. Принеси мне соответствующий ужин и достаточное количество вина.
Йодо низко поклонился.
— Как пожелает ваша светлость. — И ушел.
Кьюджел прилег на диван и начал рассматривать амулет, вызвавший такую преданность Йодо. Руны, как и раньше, не поддавались расшифровке; карбункулы производили только стоны — это развлечение, но особой практической ценности не имеет. Кьюджел использовал все призывы, побуждения, приказания, какие смог привлечь при своем поверхностном знании волшебства, но все напрасно.
Появился Йодо, но без ужина.
— Ваша светлость, — начал Йодо, — имею честь передать вам приглашение Дервы Коремы, прежней правительницы Сила, посетить ее вечерний банкет.
— Но как это стало возможно? — спросил Кьюджел. — Она не знала о моем появлении; насколько я помню, я тебе особо это подчеркивал.
Йодо еще раз низко поклонился.
— Естественно, я повиновался, ваша светлость. Хитрости Дервы Коремы превосходят мое
