гражданскому населению:
— Это при задержании. Оказал сопротивление.
— Да? — скептически произнесла Тамара. Лисицын досадливо покосился на нее, явно желая прикрикнуть на госпожу Джорджадзе, но все же сдержался, взял Арчила за подбородок, покрутил его туда- сюда, разглядывая скулы молодого человека. Вывод напрашивался сам собой, поэтому Вася поторопился повторить:
— Оказал сопротивление.
— А где вы его вообще нашли? — поинтересовался Лисицын.
— Была получена оперативная информация, — многозначительно заявил Вася. — По ней были проведены оперативные мероприятия. Задержан гражданин Георгадзе Арчил Георгиевич...
— А орудие преступления? — спросил Лисицын, но, не дожидаясь ответа, вдруг схватился за голову. — Орудие преступления! Что у вас там написано в этом чистосердечном признании?! — он снова взялся за листок, а лицо Арчила испуганно сморщилось. — «...застрелил Георгия Джорджадзи ис писталета, патаму что так хател...» Из какого пистолета?!
— Из какого пистолета? — сурово спросил Вася у Арчила. — Из «ТТ»?
— Дурак ты, Вася, — сказал в сердцах Лисицын. — Из «Калашникова» застрелили этого Джорджадзе, понял? Из «АКС-74У»! Ты протоколы читаешь когда-нибудь?
— Сейчас, Лев Николаевич, все перепишем, — засуетился Васин напарник.
— Кончай ты этот балаган! Дураку ясно, что это за чистосердечное признание!
— Это он тебя имеет в виду, — шепнула Тамара, пихнув меня в живот.
— Не, не, мы сейчас разберемся, — бубнил Вася, не желая мириться с провалом. — Э, друг, ты ведь из автомата стрелял? Из автомата, да?
Арчил посмотрел на Васю, потом на расстроенного Лисицына, потом на погоны расстроенного Лисицына, потом в потолок. Видимо, в мыслях Арчила погоны Лисицына перевесили кулаки Васи, и парень не очень уверенно проговорил, обращаясь непосредственно к подполковнику:
— У меня вообще-то ружье было...
— Какое ружье? — не понял Лисицын. — Стреляли из автомата...
— Не знаю, из чего стреляли, только у меня ружье было, — упрямо повторил Арчил. — Дедушка мне дарил ружье. Пилил его потом маленько, чтобы не очень заметно.
— Обрез, — с видом знатока сказал Вася. — У него еще и обрез был.
— Парень, — Лисицын присел на соседний с Арчилом стул, — ты мне толком объясни — обрез у тебя был или автомат? Или пистолет? Только честно. Бить тебя никто не собирается.
— Этот тоже не собирается? — Арчил кивнул на Васю.
— Он сейчас вообще пойдет покурить, — предсказал Лисицын, и Вася с тяжким вздохом вышел из кабинета. — Ну так что?
— Дедушка мне дал ружье, — сказал Арчил и скрестил руки на груди. Черные глаза хмуро глядели из-под густых бровей на подполковника. Под одним глазом неминуемо должен был вскоре появиться синяк, но тем не менее держался Арчил с достоинством. Особенно после того, как Вася пошел покурить.
— А зачем он дал тебе ружье? — спросил Лисицын. В ответ Арчил тщательно выговорил фразу, явно подготовленную заранее:
— Личное мое дело.
— Допустим, — терпеливо сказал Лисицын. — Хотя это уже называется незаконное хранение оружия. И что же ты сделал с этим ружьем?
— Ничего не сделал.
— Просто погулял с ним?
— Да, погулял.
— И ни в кого не стрелял?
— Вы же сами знаете, — загадочно ответил Арчил.
— Что я знаю?
— Стреляли из автомата. Если стреляли из автомата, то зачем мне стрелять из дедушкиного ружья?
— Дурдом, — сказал Лисицын. — Может, переводчика с грузинского позвать? Может, я тогда что- нибудь пойму?
— Я вам сейчас все без переводчика объясню.
Это сказала Тамара. О, эта женщина умела привлекать к себе внимание. Пока все слушали захватывающую беседу Лисицына с Арчилом, Тамара бочком пробралась к столу Васи и ухватила лежащий на нем паспорт задержанного.
— Я вам сейчас все объясню, — Тамара потрясала этим паспортом, что твой Маяковский. Только широких штанин на ней не было, было скромное синее платье, специально подобранное для визита в милицию. — Этого мальчика зовут Арчил Георгиевич Георгадзе, ясно вам? Он — Георгадзе, а Джорджик...
— Это все мое личное дело, — насупившись, сказал Арчил.
— Минутку, — Лисицын, как старший по званию, догадался первым. — Это — сын Георгия Эдуардовича? А фамилии? У них же фамилии разные...
— Я так понимаю, — продолжала убивать всех своим интеллектом Тамара, — что, когда Джорджик смотался из Грузии, он сменил фамилию на Джорджадзе. Европеизировался.
— Пизировался? — переспросил Васин напарник.
— Заткнись и не позорься, Петя! — цыкнул на него Лисицын.
— Он уехал, — говорила между тем Тамара, — а семья его там осталась. Жена, дети. Я так понимаю, что он про них и думать забыл. И вот подрос сынок и решил навестить неблагодарного папу. Для чего прихватил дедушкино ружье.
— Я сначала поговорить с ним хотел, — буркнул Арчил. — Я же не хотел в него сразу стрелять. Хотя дедушка говорил: «Сначала убей, а уже потом можешь разговаривать хоть до утра».
— Ну и ты?..
— А я приехал две недели назад, нашел, где живет, где работает. В прошлый понедельник хотел с ним поговорить, ждал, ждал, а он не приехал на работу. Потом сказали, что убили его. Получается, зря я приехал. Обидно, и дедушка ругаться будет...
— Да, — вздохнул потрясенный Лисицын. — Суровый у тебя дедушка.
— Крутой дедушка, — поддакнул Петя.
— Между прочим, — сказал я Тамаре. — Это, получается, твой родственник. Пасынок, что ли. Можете поцеловаться.
— Родственник нашелся! — обрадовался Петя. — Это просто «Санта-Барбара» какая-то!
6
Однако Лисицын быстро прикрыл все это веселье, отведя Петю в угол и прошептав ему на ухо нечто такое, отчего опер помрачнел и поник. Вася, предчувствуя неблагоприятный исход истории, с перекура пока не возвращался.
— Так, — повернулся к нам подполковник. — Этот вопрос мы урегулировали. Петя свяжется с грузинской полицией по месту жительства Арчила, и если все подтвердится, мы его отправим домой. Оружия при парне нет...
— Оно на квартире осталось, — сказал Арчил. — На балконе лежит.
— Я этого не слышал, — заявил Лисицын. — Я не слышал про твой обрез, а ты забыл про свое чистосердечное признание и про Васю. Такой у нас будет уговор...
Арчил что-то проворчал про недовольного дедушку, но я не стал это слушать, я осторожно выскользнул из кабинета и наугад двинулся по коридору. Вася стоял на лестничной площадке, курил «Парламент» и задумчиво смотрел вдаль. Меня он как бы не замечал.
