— Ну, а Вадька-то где? — Анджей оглянулся по сторонам.

— Может, она вовсе не на то указывала, — предположил Артем, — может…

— Рычит кто-то, — тихонько сказал Пудик. Он сложил губы трубочкой и свистнул.

Бардак чуть ли не ползком выбрался на поляну. Шерсть у него на загривке торчала дыбом, хвост поджат, уши прижаты к голове.

— Что там, Бардакушка? — ласково спросил Пудик.

Бардак, словно отвечая ему, вновь взвыл, жалобно и горько. Потом, по-прежнему поджав хвост и оглядываясь, нырнул в заросли.

У расщелины в розовых камнях пес поскреб лапой землю, сначала осторожно, потом все с большей яростью. Сырой, неплотный дерн поддался, расползся, подобно ветхой ткани, из лесной подстилки высунулось что-то, похожее на толстого дождевого червя. За первым выполз еще один. Пудик тихо охнул.

— Давайте, мужики! Помогай…

Бардак, вертевшийся под ногами, поднял голову к небу и горько завыл. Шерстобитов лежал на спине, голова беспомощно повернута набок, глаза, в уголках которых набилась грязь, слепо таращатся на опрокинутый мир озера.

— Вот тебе и инопланетяне, — горько проговорил Артем. — Вот и вышел на контакт!

— Они его убили, точно, — Анджей по-прежнему сжимал прутик в трясущейся руке, — Чужие. Он увидел что-то такое… чего не должен был…

— Какие такие чужие? Что вы такое городите? Нет тут никаких чужих!

— Как — нет? А те… которых байдарочники видели, — Анджей обернулся к Кологрееву, который застыл, шевеля белыми губами, — скажи!

— Чего? — переспросил тот.

— Ты ж сам говорил — прошлым летом…

— Это… не…

— Что — не? — Анджей схватил его за плечо.

— Пусти! — Мишка вырвался, покрутил головой, — Ты че, совсем больной? Какие чужие? Нет тут никаких чужих…

— Так что же все-таки это было, Миша? — спросил Меланюк.

— Я это был! Ведро на голову надел и в него фонариком светил! Вокруг Авки они вертелись, вот я и решил попугать… А вы и поверили, дурни!

— Ясненько. Кто же тогда, — мрачно спросил Пудик, засунув руки в карманы и покачиваясь на носках, — твой оборотень?

— Не знаю.

— Так погляди. Ты, вроде, специалист? Вот и давай.

Кологреев неохотно присел на корточки.

— Его по затылку ударили. Камнем, должно… а потом — головой в воду опустили и держали, — чтоб уж наверняка… И сверху камнями завалили.

— Почему ж не в озеро? — спросил Пудик.

— Так вода ж, — пояснил Мишка, — она как стекло — ты не гляди, что черна, это дно черное, а вода прозрачная. Лежал бы он там, белый на черном дне-то… А вещички-то, может, и притопили…

Анджей усмехнулся

— Что, покойничек шалит?

— Покойничек? — Кологреев повернулся и кинулся прочь, слепо проламываясь сквозь кусты.

— Да остановите же его!

… Уже когда они оказались на поляне у красной скалы, поняли, что опоздали; ветеринар в припадке яростного, безнадежного отчаянья навалился на крест, стал его раскачивать. Сухие, вытравленные солью доски трещали, шатались, наконец, подались, и крест рухнул, оставив разверстую яму. Мишка опустился на четвереньки, по-собачьи работая руками, выбрасывал в сторону комья бурой земли. Руки у него были до крови разодраны об острые грани камней — казалось, что на них натянуты красные перчатки, но он не замечал этого. Его попытались было удержать, но ветеринар вырвался, схватил валявшийся неподалеку сук, размахнулся и с хаканьем вогнал его в то, что лежало под прогнившей крышкой. Раздался тихий хруст, и все стихло.

Пудик, которого Кологреев отшвырнул с такой силой, что тот не удержался на ногах, кряхтя, поднялся, приблизился, осторожно заглянул в яму и тихо спросил:

— Ну и на хрена ты это сделал?

Мишка не ответил. Он трясся, закрыв лицо руками.

Пудик положил пятерню ему на плечо.

— Ну, будет, будет, — сказал он ласково, точно испуганному ребенку.

Потом обернулся к остальным.

— Засыпать нужно могилу. Нехорошо это. Давайте, братва, поскорее! И это… забираем Вадима и уходим… Нельзя тут оставаться. Опасно.

— Там же просто труп истлевший, — тихонько сказал Артем, заглядывая ему через плечо, — Ты что? Поверил в эту мистику?

Пудик пожал плечами.

— При чем тут это? Человек Вадьку убил, и ежу ясно. Может, правда из тюрьмы бежал, кто его знает… Помнишь, Мишка говорил, что он видел, как тот на подворье крутился? Ну, тот, который плавил что-то? Золото искал?

— Плавил! — Артем пошевелил губами, потом тихо сказал, — Так ведь он, Сашка, не золото искал! Верно тогда Вадим, бедняга, говорил, какое тут золото? Он же серебряные пули плавил… при межонной луне… А мы-то думали… Да что ж тут творится в самом деле? Что за охота идет такая?

— Ребята, — Анджей судорожно облизал губы, — Пудик прав. Тут нельзя оставаться. Иначе нас всех поубивают. Если не волк, то псих этот… Угрюмов свою лодку дает — доберемся до Чупы, там заявление подадим. Пусть приедут, разберутся…

— Вадима все равно нужно забрать, — настаивал Артем.

— Угрюмову бутылку дадим, он и заберет, и похоронит. А Мишка справку выпишет. Ему не впервой…

— Анджей, — терпеливо сказал Артем, — ведь это убийство…

— Я и говорю. А ты что, и вправду хочешь труп с собой до Чупы тащить?

— Ладно, пусть Меланюк решает. Он теперь старший…

— Верно, — кивнул Пудик. Он оглянулся. — Послушай, а где он?

— Да только что был здесь. Разве нет?

— Вроде, так, — неуверенно отозвался Пудик, — Был. Я как-то не обращал внимания… Не до него было.

Анджей откинул голову назад и дико расхохотался. Рядом с развороченной могилой смех звучал настолько нелепо, что Пудик какое-то время молча смотрел на него, потом размахнулся и хлестко ударил ладонью по лицу. Анджей запнулся и стих.

Пудик сложил ладони рупором.

— Игорь Оскарович!

Молчание.

— Назад надо вернуться, — предположил Артем.

— Куда — назад? К озеру?

— У озера он еще был с нами, — заметил Анджей. Он, уставившись в землю, прижимал ладонь к горящей щеке.

— Точно? Все время?

— Да не заметил я!

— Игорь Оскарович!

— Оставь, — безнадежно сказал Мишка, — пустое дело! Сами видите, не даст Хозяин нам уйти живыми. Он тут… рядом… он везде…

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату